Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется - страница 12
Ты ли молвил слово?
Иль дубы в горах шумят,
Полных света снова?
Или, травка, ты со мной
Вдруг заговорила,
Вновь, весеннею порой,
Выйдя из могилы?
Твой ли это, речка, звон,
Голубая лента,
Смывший грусть мою и сон?
Vivere memento!
Всюду слышу голоса —
Жизни зов могучий…
Вас люблю, весна, леса,
Горы, реки, тучи!
Люди, люди! брат я вам
Жить для вас — нет краше.
Всю свою я кровь отдам
Смыть несчастья ваши.
А что кровь не сможет смыть —
Бросить в пламя это!
Лишь бороться — значит жить…
Vivere memento!
Тернополь, 14 октября 1883
Из цикла «Скорбные песни»
«Порой бывает — сердце ноет…»
Перевод Н. Брауна
Порой бывает-сердце ноет
И скорбных мыслей рои летит,
Как будто туча небо кроет
И гром раскатами гремит.
И взглядом онемевшей злобы
Я вижу и небесный круг
И жду, что из земной утробы
Вот-вот огонь прорвется вдруг
И землю всю сожжет до края
С ее неправдой ценовой,
И, скорлупу земли ломая,
Восстанет хаос грозовой…
И, словно золото в горниле,
Весь мир очистится кругам —
И чистой, в не вечерней силе,
Свобода засияет с нем.
2 апреля 1980
«В моря из слез — от горя, от заботы…»
Перевод Вс. Рождественского
В моря из слез — от гора, от заботы —
Пусть каплей и мое войдет страданье;
Когда возводят храм борьбы, работы —
И мой кирпич пусть ляжет в основанье!
Когда ж, мильонов купленный слезами,
Свободы день и радости настанет —
То кто-нибудь в большом и новом храме
Пусть добрым словом и меня помянет.
2 апреля 1880
«Ой, рано я, рано я встану…»
Перевод С. Обрадовича
Ой, рано я, рано я встану,
На небо далекое глину,
А небо — хрусталь голубой,
А сердце — и кручине глухой.
Пусть небо с улыбкой бессменной
Глядит на тюремные стены,
Но стены набухли от слез,
Что их пропитали насквозь.
О небо, зачем надо мною
Улыбкой цветешь неземною,
В проклятую камеру, в тьму
Привет посылаешь к чему?
Тут слезы, а ты торжествуешь,
Ты вольности ветром волнуешь
Но давит стенами тюрьма,
Могила — тесна и нема.
И, заживо здесь погребенный,
Гляжу я, лучом озаренный,
На яркое солнце в окне, —
И кровь закипает во мне.
За что меня цепью сковали?
За что мою волю отняли?
И кто и за что осудил?
За то, что народ свой любил?
Желал я для скованных воли,
Желал обездоленным доли
И равного права для всех —
И это единый мой грех.
1877
«О рай мой зеленый…»
Перевод В. Цвелева
О рай мой: зеленый,
Цвети, обновленный,
На долы и склоны
Меня принимай!
Дыханьем покоя
Повей надо много,
Святою рукою
Печаль унимай!
Как солнце сверкает!
Как взгляд отдыхает,
Когда пробегает
Над вольной страной!
Луга за полями,
Село меж садами,
И мир над домами,
В селенье покой.
Жизнь братьев счастливых,
Простых, хлопотливых,
На дедовских нивах
За общим, трудом…
И в песне едины
Поля и долины:
Здесь нет господина,
Нет рабства кругом!
Вот край мой раскрылся!
Чтоб он воплотился,
Я б жить согласился,
Согнувшись в ярме.
Но это виденье,
В ребяческом рвенье,
Лишь воображенье
Рисует в тюрьме.
14 марта 1880
Из цикла «Ночные думы»
«Дремлет мир. И бледнолицый…»
Перевод Н. Ушакова
Дремлет мир. И бледнолицый
Месяц задремал над ним, —
Знать, закрыты двери неба,
Спится на небе святым.
Потому все горе мира,
Убежав от тех, кто спит,
На моей душе бессонной
Тяжким бременем лежит.
22–23 сентября 1880
«Не разлучай меня с горючей болью…»
Перевод М. Цветаевой
Не разлучай меня с горючей болью,
Не покидай меня, ты, дума-мука
О братском горе, о людском бездолье!
Рви сердце мне, о призрак бледнорукий!
Не дай заснуть в убийственном бесстрастье —
Не отпускай меня, змея-гадюка!
Еще туман моих очей не застит —
Не дай забыться хоть на миг единый
Мечтой о собственном, пусть малом счастье,
Пока вокруг рабы сгибают спины
И валятся, как травы под косою,
И с колыбели вплоть до домовины
Живут с бедою, точно брат с сестрою.
Покамест жизнь победной колесницей
Проносится, смеясь над нищетою,
Покамест золотая небылица
Для миллионов — топленная хата,
Покамест слезы бороздят нам лица,
Покамест труженников казематы
Глотают, и отчаявшимся стадом
Мрут с голоду бездомные ребята,
Покамест небо оскорбляют смрадом
Гнездилища разврата и обмана,
Покамест идолы с бесстрастным взглядом
Тлетворным ядом отравляют раны
Народные, и на костях народных
Победу торжествуют тамерланы, —
Не отпускай меня, о ртах голодных
Глухая дума! Лютыми клещами