Стихотворения. Поэмы - страница 26
Друг ты наш любимый…
Так он думает, кладет
Кирпичи по струнке ровно.
Мастерит легко, любовно,
Словно песенку поет…
Печь исправлена. Под вечер
В ней защелкали дрова.
Тут и вышел Ленин к печи,
И сказал свои слова.
Он сказал, — тех слов дороже
Не слыхал еще печник:
— Хорошо работать можешь,
Очень хорошо, старик.
И у мастера от пыли
Зачесались вдруг глаза.
Ну а руки в глине были —
Значит, вытереть нельзя.
В горле где-то все запнулось,
Что хотел сказать в ответ,
А когда слеза смигнулась,
Посмотрел — его уж нет…
За столом сидели вместе,
Пили чай, велася речь
По порядку честь по чести,
Про дела, про ту же печь.
Успокоившись немного,
Разогревшись за столом,
Приступил старик с тревогой
К разговору об ином.
Мол, за добрым угощеньем
Умолчать я не могу,
Мол, прошу, Ильич, прощенья
За ошибку на лугу.
Сознаю свою ошибку…
Только Ленин перебил:
— Вон ты что, — сказал с улыбкой, —
Я про то давно забыл…
По морозцу мастер вышел,
Оглянулся не спеша:
Дым столбом стоит над крышей,—
То-то тяга хороша.
Счастлив, доверху доволен,
Как идет — не чует сам.
Старым садом, белым полем
На деревню зачесал…
Не спала жена, встречает:
— Где ты, как? — душа горит…
— Да у Ленина за чаем
Засиделся, — говорит…
1938–1940
Наступление
Сто двадцать третьей
ордена Ленина дивизии
посвящается
Еще курились на рассвете
Землянок редкие дымки,
Когда полки Сто двадцать третьей
К опушке вынесли штыки.
В лесу, не стукнув, сняли лыжи,
Исходный заняли рубеж.
Был воздух сух, морозом выжат
И необычно детски свеж.
А тишина была такая,
Как будто все, что есть вокруг,
Весь мир от края и до края
Прислушивался…
И вдруг
Земля — вперед! Качнулись сосны,
А иней — точно дым с ветвей.
Огонь рванулся смертоносный
С укрытых наших батарей.
И шепелявый визг металла
Повис над самой головой.
И лес оглох. И ясно стало,
Что — началось, что это — бой.
И небо всех и все пригнуло
К земле, как низкий потолок.
И в блиндажах со стен от гула
Потек песок…
Под канонаду со стоянки
В снегу, как в мельничной пыли,
С разгону вздыбленные танки,
Почти неслышные, прошли.
И вслед за огневым налетом
К высотам, где укрылся враг,
Пошла, пошла, пошла пехота,
Пошла, родимая!
Да как!
Еще орудья не остыли
От краткой яростной пальбы,
Еще стволы деревьев ныли,
Как телеграфные столбы,—
Бойцы уже едва виднелись
На сером вспаханном снегу.
Бежали в рост, у самой цели,
Шинели сбросив на бегу.
Одни из тех, что шли вначале,
На полпути еще легли.
Живые знамя расправляли
В дыму, вдали.
И к тем живым — свои, живые
Бежали, шли, тянули связь,
И даже кухни полевые
В тылу подвинулись, дымясь.
Вперед, вперед катилась лавой
Дивизия. Была она
Своей сегодняшнею славой
Еще в тот день озарена.
1939–1940
«Не дым домашний над поселком…»
Не дым домашний над поселком,
Не скрип веселого крыльца,
Не запах утренний сенца
На молодом морозце колком, —
А дым костра, землянки тьма,
А день, ползущий в лес по лыжням,
Звон пули в воздухе недвижном,
Остекленевшем — вот зима…
1940
Танк
Взвоют гусеницы люто,
Надрезая снег с землей,
Снег с землей завьется круто
Вслед за свежей колеей.
И как будто первопуток
Открывая за собой,
В сталь одетый и обутый,
Танк идет с исходной в бой.
Лесом, нолем мимолетным,
Сам себе кладет мосты,
Только следом неохотно
Выпрямляются кусты.
В гору в гору, в гору рвется,
На дыбы встает вдали,
Вот еще, еще качнется,
Оторвется от земли! —
И уже за взгорьем где-то
Путь прокладывает свой,
Где в дыму взвилась ракета,
Где рубеж земли,
Край света —
Бой!..
1940
Жеребенок
Гнедой, со звездочкой-приметой,
Неровно вышедшей на лбу,
Он от своих отбился где-то,
Заслышав первую стрельбу.
И суток пять в снегу по брюхо
Он пробивался по тылам.
И чуть живой на дым от кухонь,
Как перебежчик, вышел к нам.
Под фронтовым суровым небом
Прижился он, привык у нас,
Где для него остатки хлеба
Бойцы носили про запас.
Бойцы ему попонку сшили —
Живи, расти, гуляй пока,
И наши лошади большие
Не обижали стригунка.
И он поправился отменно,
Он ласку знал от стольких рук,
Когда один из финских пленных
Его у нас увидел вдруг…
Худой, озябший, косоротый,
Он жеребенка обнимал,
Как будто вечером в ворота
Его шутливо загонял.
А тот стоит и вбок куда-то
Косит смущенно карий глаз.
Его, хозяина, солдатом
Он здесь увидел в первый раз.
1940
«То к сыну старик, то к шинели сыновней…»