Стихотворения - страница 37
Тогу сбросила на гравий, —
Я не видел в мире жеста
Грациозней и лукавей!
Описать ее фигуру —
Надо б красок сорок ведер…
Даже чайки изумились
Форме рук ее и бедер…
Человеку же казалось,
Будто пьяный фавн украдкой
Водит медленно по сердцу
Теплой бархатной перчаткой.
Наблюдая хладнокровно
Сквозь камыш за этим дивом,
Я затягивался трубкой
В размышлении ленивом:
Пляж безлюден, как Сахара, —
Для кого ж сие творенье
Принимает в море позы
Высочайшего давленья?
И ответило мне солнце:
«Ты дурак! В яру безвестном
Мальва цвет свой раскрывает
С бескорыстием чудесным…
В этой щедрости извечной
Смысл божественного свитка…
Так и девушки, мой милый,
Грациозны от избытка».
Я зевнул и усмехнулся…
Так и есть: из-за палатки
Вышел хлыщ в трико гранатном,
Вскинул острые лопатки.
И ему навстречу дева
Приняла такую позу,
Что из трубки, поперхнувшись,
Я глотнул двойную дозу…
<1932>
Парижские частушки
Ветерок с Бульвар-Мишеля[232]
Сладострастно дует в грудь…
За квартиру он не платит, —
Отчего ж ему не дуть.
У французского народа
Чтой-то русское в крови:
По-французски – запеканка,
А по-русски – «о-де-ви»[233].
Все такси летят как бомбы.
Сторонись, честной народ!
Я ажану[234] строю глазки, —
Может быть, переведет.
Эх ты, карт д’идантитэ[236],
Либерте-фратернитэ[237]!
Где родился, где ты помер,
Возраст бабушки и – номер…
Заказали мне, – пардон, —
Вышивать комбинезон…
Для чего ж там вышивать,
Где узора не видать?
Сверху море, снизу море,
Посередке Франция,
С кем бы мне поцеловаться
На подземной станции?
Мне мясник в кредит не верит —
Чтой-то за суровости?
Не пойти ли к консультанту
В «Последние новости»[239]?
Чем бы, чем бы мне развлечься?
Нынче я с получкою.
На Марше-о-пюс[240] смотаюсь,
Куплю швабру с ручкою.
Как над Эйфелевой башней
В небе голубь катится…
Я для пачпорта снималась —
Вышла каракатица.
Над Латинским над кварталом
Солнце разгорается…
У консьержки три ребенка,
А мне воспрещается.
Мой земляк в газете тиснул
Объявленье в рамке:
«Бывший опытный настройщик
Ищет место мамки».
<1930>
Солнце
Всю зиму нормандская баба,
Неподвижнее краба,
В корсете кирасой —
Сидела за кассой.
И вот сегодня – очнулась.
Оправила бюст, улыбнулась,
Сквозь очки
Вонзила свои водяные зрачки
В кипящую солнцем панель,
Отпустила мне фунт монпансье
И, словно свирель,
Прошептала: «Месье…
Какая сегодня погода!»
И рядом сапожник,
Качая свой жесткий треножник
И сунув в ботинок колодку,
Веселым аллегро в подметку
Стал гвозди вбивать.
Янтарный огонь – благодать! —
На лысине вдруг заплясал.
Витрина – искристый опал…
В вышине
Канарейка в окне,
Как влюбленная дура, трещала прилежно.
Мои каблуки
Осмотрел он с улыбкою нежной
И сказал, оскалив клыки:
«Какая сегодня погода!»
В витрине аптеки графин
Прыгал, как солнце в июле.
Над прилавком сухой господин
Протянул мне пилюли.
Солидно взглянул на часы,
Завил сосиски-усы,
Посмотрел за порог,
Где огромный взволнованный дог
Тянулся в солнечном блеске
К застенчивой таксе,
И изрек раздельно и веско
(Взяв за пилюли по таксе):
«Какая сегодня погода!»
И даже хромой гробовщик,
Красноглазый старик,
Отставив игриво бедро,
Стоял у входа в бюро
И кричал, вертя подагрическим пальцем
Газетчице, хлипкой старушке,
С вороньим гнездом на макушке:
«Какая сегодня погода!»
Лишь вы, мой сосед,
Двадцатипятилетний поэт,
На солнце изволите дуться.
Иль мир – разбитое блюдце?
Иль солнце – отживший сюжет?
Весною лирическим мылом
Веревку намыливать глупо…
Рагу из собачьего трупа,
Ей-богу, всем опостыло!
Пойдемте-ка к Сене…
Волна полощет ступени, —
Очнитесь, мой друг,
Смахните платочком презренье с лица:
Бок грязной купальни – прекрасней дворца
Даль – светлый спасательный круг…
Какая сегодня погода!
1932
Парижские частушки
Эх ты, кризис, чертов кризис!
Подвело совсем нутро…
Пятый раз даю я Мишке
На обратное метро.
Дождик прыщет, ветер свищет,
Разогнал всех воробьев…
Не пойти ли мне на лекцию
«Любовь у муравьев»?
Разоделась я по моде,
Получила первый приз:
Сверху вырезала спину