Стиль модерн - страница 16

Женщины вышли, не очень довольные возвращением в старые одежды. Они снова сели на рекамье, обитую желтым бархатом, подвинувшись одна к другой, как и до примерки.

«Что-то в них странное, — подумал Стеллио, — можно было бы принять их за близнецов. Однако это сходство — лишь иллюзия. Одна просто копирует другую. Их фигуры почти одинаковы, но держатся они по-разному: брюнетка более решительная, стремительная, блондинка более томная, оригинальная…»

Д’Эспрэ между тем продолжал:

— Поймите, Стеллио, у вас есть воображение, придумайте имена для моих протеже…

Брюнетке нетрудно было дать имя. Она была вполне в духе эпохи, с гибким телом, немного вульгарная, красивая и слегка вызывающая. Ей бы подошло то имя, что у всех на слуху. Но как назвать другую? Она так выделялась на общем фоне! И не только цветом волос редкого бледного оттенка — она будет чудесна и с коротко остриженной головой, он был в этом убежден. Ее глаза — этот жесткий нефрит — будут хорошо сочетаться с яркими красными шелками Пуаре и кремовой кисеей. Редкий тип лица: совершенный овал, заостренный вытянутый разрез век и ненакрашенный великолепно очерченный рот. А кожа, как ее описать? Он едва коснулся ее во время примерки, но все еще ощущал своими пальцами.

Стеллио понимал, чем она привлекала д’Эспрэ. Как и он сам, как Пуаре, как большинство членов маленького кружка, диктовавшего вкусы Парижу, д’Эспрэ пестовал страсть к Востоку, правда, Востоку, адаптированному Европой, цивилизованному, без зверств и ужасов. В этой женщине соединились все черты этого идеала: лощеная, бесстрашная, цвет волос обитательницы Европы, нежность кожи, родившейся под влажными небесами. Она воплощала прообраз новой красоты. Возможно, это будущая Ева.

Леа улыбалась графу, взяв его под руку. «Они уже любовники, — подумал Стеллио, — но еще ничего нет между д’Эспрэ и другой». Эта мысль его ободрила, и он обратился к Леа:

— Мадемуазель могла бы зваться Лианой. Ее формы так гибки!

— Лиана? Как де Пужи? Это имя уже отслужило свое. Оно в моде, но…

Стеллио перебил его:

— Мадемуазель скоро станет необыкновенно модной дамой. Подберите к имени Лиана красивую фамилию какого-нибудь угасшего дворянского рода…

— Угасшего рода? Нет. Два года назад я приобрел маленькое имение недалеко от Сенлиса, и мне нравится, как оно называется: Шармаль. Лиана де Шармаль, благородно, не правда ли?

— Действительно, очень красиво, — согласился Стеллио.

Леа-Лиана сжала руку графа:

— Это мне идет!

Д’Эспрэ рассмеялся:

— Как она это говорит! Ах, моя красавица, я вас научу красивым манерам с подобным именем!

Да, он любил ее, свою маленькую Лиану, такую темноволосую, такую непосредственную. Он обожал ее, тогда как другую, холодную блондинку с зелеными глазами, опасался. И даже не осмелился начать обсуждение ее имени.

Стеллио обернулся к Мадлене. Их взгляды встретились, но она была все так же недоступна.

— А вы, мадемуазель?

Она не ответила. Наступило долгое молчание. Упорно блуждая где-то в своих грезах, Мадлена забавлялась с муфтой. Ну что ж, поскольку она играет в светлостей, будем относиться к ней как к рабыне, решил Стеллио. Больше к ней не обращусь. Предмет, маленький инструмент для удовольствия — вот что она такое.

— Не будем думать о ее волосах, мой дорогой граф, — начал он. — В особенности о волосах! Но ее кожа — она такая нежная!

Мадлена холодно взглянула на него.

— Нежная, — продолжал Стеллио, — как из шелка. Но сама женщина прочна, как репс[29].

Д’Эспрэ смущенно рассмеялся:

— Ну хорошо, пусть будет так, как вы сказали, мой милый! Репс!

— Да, Репс! Но с «й» — Ре-й-пс — более модно и очень изысканно: напоминает бельгийское дворянство.

— Как Клео де Мерод, — прибавила Лиана.

— Вы правы, — ответил д’Эспрэ. И повернулся к Стеллио: — А… как с именем?

Стеллио, боясь снова встретиться взглядом с блондинкой, которая странно волновала его, взял свои перчатки, шарф, шапку, прошел мимо девушек и остановился напротив д’Эспрэ:

— Если бы я был на вашем месте, господин граф, я бы называл ее Файя![30]

И удалился, едва попрощавшись.

Еще несколько недель назад в Сомюре девушки и представить себе не могли, что столь желаемая метаморфоза произойдет с ними так неожиданно, быстро. Лиана совсем растерялась. «А вдруг тебя начнут искать?» — спрашивала она по всякому поводу подругу. «Нет, не будут, — отвечала невозмутимо та. — Я всегда была лишней, ты ведь знаешь, я была лишней».