Стивен Кинг - страница 21
Военное и послевоенное время стало для литературы ужасов «мертвым сезоном». Кинг пишет: «Когда американцы сталкивались с реальным ужасом в собственной жизни, интерес к книгам и фильмам о страшном падал». Однако вряд ли война стала потрясением для страны, на которую не упала ни одна вражеская бомба. Просто Америка в этот период была слишком занята — она впервые стала ведущим игроком на мировой арене и пробовала себя в роли сверхдержавы. Упиваясь оптимизмом и самонадеянностью, ее жители не хотели верить в ужасы, придуманные или реальные. Момент поворота наступил, как верно уловил Кинг, в середине 50-х, с запуском первого спутника, или даже раньше — когда советский атомный арсенал стал представлять реальную угрозу США. Тогда почва под ногами вновь стала зыбкой, и страхи прошлого вернулись.
В то время ужасы прочно отождествлялись с примитивными комиксами типа «Баек из склепа». Однако в этом жанре работали и талантливые писатели наподобие Ширли Джексон. Эта уроженка Калифорнии, прожившая всего 45 лет до своей внезапной смерти в 1965-м, написала семь романов, почти неизвестных при ее жизни, но потом воспетых критикой. Самый знаменитый — «Призраки Хилл-Хауса» (1959), классическая история дома с привидениями, который «одиноко возвышается на холме, заключая в себе темноту; он стоит там уже восемьдесят лет и может простоять еще восемьдесят ». Четверо смельчаков приезжают в дом, чтобы исследовать его тайны, но он подчиняет себе их души и в конце концов губит. Особенность Хилл-Хауса — странная неправильность его геометрии, «все стены кажутся чуть длиннее, чем может вынести глаз». Это влияние Лавкрафта, который не раз писал о «мучительных для глаза неэвклидовых углах », одни мысли о которых могут свести человека с ума. Кинг позже наделил теми же чертами свои дома-призраки — дом Марстенов в «Жребии» и дьявольский номер отеля в рассказе «1408».
В том же духе написаны и остальные произведения Джексон. Роман «Мы всегда жили в замке» (1962) посвящен любви-ненависти двух сестер, чьи родители погибли по вине призраков. Роман «Солнечные часы » — история очередного проклятого дома, где дух погибшего часовщика оживает в одном из его творений и преследует близких, один из которых убил его. Перу писательницы принадлежит и классический рассказ «Лотерея» об Америке, впавшей в дикость после некоего катаклизма. Там по-прежнему регулярно проходят лотереи, но теперь их победитель получает не круглую сумму, а смерть от рук односельчан. Жертва еще кричит: «Это нечестно!» — но собственные дети уже забрасывают ее камнями.
В шестидесятые написал свои первые романы родившийся в 1929 году Айра Левин. Если все остальные классики ужаса вышли из провинции, то Левин — дитя Нью-Йорка со всеми вытекающими последствиями. В его романах меньше бытовых деталей и экскурсов в прошлое, зато больше злой сатиры и пародии. Кинг, ценящий его весьма высоко, пишет: «Книги Левина сооружены так же искусно, как изящный карточный домик: тронь один поворот сюжета — и вся конструкция развалится. В романе саспенса Левин — все равно что швейцарский хронометр; по сравнению с ним мы все — пятидолларовые часы, какие можно купить со скидкой ». Вершиной творчества Левина стал «Ребенок Розмари » (1967), экранизированный Романом Поланским, но к тому же жанру примыкают и другие романы. К примеру, «Степфордские жены» (1972), также широко известный по двум экранизациям, — философско-сатирический рассказ о том, как в маленьком городке мужья заменили своих жен на биороботов (так, конечно, гораздо удобнее).
Ширли Джексон и Левин давно вписались в большую литературу, как и Брэдбери. Был обласкан критиками и Харлан Эллисон — автор ужастиков, из которых Кинг особенно ценит «Кроатоан», рассказ о странной цивилизации зародышей, выброшенных в нью-йоркскую канализацию. Тем не менее вплоть до 70-х годов хоррор считался маргинальным, как дамский детектив в современной России. Конечно, книги этого жанра читали, но обсуждать их в приличном обществе было не принято. Ни один роман ужасов не вошел в список бестселлеров «Нью-Йорк тайме», не говоря уже о получении какой-либо престижной премии. Имена Лавкрафта с его учениками Дерлетом и Лонгом были почти забыты, а Блоха знали только по хичкоковской экранизации. Это положение изменил Кинг, хотя вместе с ним или чуть позже в том же амплуа выступили талантливые и плодовитые авторы — Дин Кунц, Питер Страуб, Роберт Маккаммон.