Сто первый километр - страница 15
– А почему терять? – перебил его Данилов. – Возьмем Банина, на его место посадим надежного агента. Давайте готовиться. Мы должны на последнем поезде подъехать.
Да, многое изменилось за десять лет. Теперь узкоколейка начиналась не от кирпичного завода, который нынче именовался кирпично-керамический, а от самой настоящей станции. Сюда по утрам приходили те, кто работает на торфоразработках. Грузовая ветка уходила за ворота торфоразрабатывающей фабрики. Здесь делали брикеты, похожие на уголь.
Когда-то Кравцов рассказывал Данилову об этой фабрике и керамплитке, которую должен был, если бы не война, выпускать кирпичный завод.
Сделали люди. Все сделали. Даже больше того.
Дом, в котором когда-то он брал эту сволочь Горского, был теперь вроде как одной из трех станций узкоколейки. Начальником, стрелочником, телефонистом и путевым обходчиком был Банин.
По просьбе Данилова дежурный этой маленькой дороги позвонил Банину и предупредил, что идет последний товарняк, который сделает остановку у него.
Следовательно, Банин должен был с сигнальным фонарем встречать поезд.
Оперативники залезли в узкий, почти игрушечный вагончик, и поезд тронулся.
Данилов вышел на площадку и закурил. Темнота уже сгустилась, и на торфяниках, словно волчьи глаза, засветились одиночные огоньки.
В лицо бил прохладный воздух, пахнущий болотным тленом и торфом.
Трудяга-тепловоз неспешно тянул вагоны сквозь мрачноватую болотную жуть.
Десять лет назад Данилов так же ехал по этой дороге на ручной дрезине. Но неслась она в полной темноте, и воздух был другой. Заросшие болота пахли сыростью и неведомыми цветами.
И бил в лицо упругий ветер, и ощущение опасности, реальное и близкое, словно вернулось из той стремительной ночи, когда ехал он к этому дому на ручной дрезине.
Кажется, десять лет – огромный срок. Но переплелись воспоминания и явь, и остались только ночь, тяжесть кобуры на боку да холодок опасности.
А трудолюбивый тепловоз тянул смешные платформы и вагончики через ночь. Через болотную гниль, через сладковатый запах торфа, через клокочущие голоса неведомых птиц.
Наконец застучали буфера, задрожала площадка под ногами, начал тормозить состав.
Глаза Данилова привыкли к темноте и различили светлый дощатый перрончик и человека с сигнальным фонарем.
– Это Банин, – сказал за его спиной кондуктор.
Данилов вынул пистолет из кобуры, вогнал патрон в ствол и спрыгнул на землю.
Банин поднял фонарь, стараясь различить, что за люди приехали сюда в такую пору.
– Опусти фонарь, Банин, – Данилов поднял пистолет, – и не дергайся. Ты меня помнишь?
С двух сторон к Банину подошли оперативники.
– Оружия у него нет.
– А зачем оно ему? – Данилов сунул пистолет в кобуру. – Он его напрокат дает.
Он подошел к Банину вплотную, осветил лицо карманным фонарем:
– Узнаешь?
– Узнаю, – мрачно ответил Банин.
– Тогда пошли, покажешь, где твои лабазы каменные.
– А если не покажу?
– Тогда сами найдем, но в лагерь – а это я тебе обещаю – калекой уедешь.
Они пошли к дому, смутно различимому в темноте.
– Ишь, окна занавесили, – сказал за его спиной Шелков.
Поднялись по ступенькам, и вдруг грянул в доме аккордеон. И до боли знакомая мелодия зазвучала.
Музыкант играл прекрасно. И оперативники остановились на крыльце – не хотели мешать, хотели слушать нежный голос аккордеона.
Данилов толкнул дверь, вошел в темные сени, и память услужливо и стремительно подсказала ему, что справа – лестница на второй этаж, а чуть левее – дверь в большую комнату.
И всхлипнул, словно подавился, инструмент. Данилов вошел в комнату.
За большим столом, уставленным бутылками, сидели шестеро, в углу, прислонившись спиной к стене, стоял молодой парень с аккордеоном.
Данилов вошел и словно натолкнулся на взгляд, тяжелый и недобрый.
Лицом к нему за столом сидел Славка Аникин по кличке Шкаф, налетчик с Покровки, которого Данилов лично брал в сорок пятом году.
– Так, граждане бывшие уголовники, попрошу предъявить документы. А ты, Аникин, на меня глазами не зыркай, здесь тебя никто не боится. И проясни мне: почему ты отдыхаешь в этой приятной компании, вместо того чтобы заготовлять для страны древесину?