Сто шагов к вечности. Книга 2 - страница 8

Она закрыла лицо руками.

— Тогда я думала, что у вас всё серьёзно, и после окончания лета вы поженитесь. Но он уехал, бросив тебя.

— Мама, Эмиль меня не бросал, ему просто надо было уехать за границу, — ах, если бы мама знала, кто есть Эмиль на самом деле, тогда этого разговора не было бы.

— Конечно, конечно, надо было уехать. Хорошая причина расстаться с девушкой, — она вытерла набежавшую слезу. — Ты другая стала, Наташа, как приехала из Карелии. И я переживаю за тебя.

— Мама, всё будет хорошо!

Мы обнялись с ней, вытирая друг другу слёзы.

Время шло, с каждым днём приближая нашу с Эмилем встречу. Я купила календарь, и каждый день зачёркивала дату ушедшего дня. Эмиль иногда звонил мне, и мы подолгу с ним разговаривали о нашей жизни. Он рассказывал мне о своей работе в Принстоне, а я ему про свою учёбу в университете. Каждый раз, как он мне звонил, я с нетерпением ожидала от него новостей, о том, что он узнал о легендах своего народа — Небесных. Но новостей не было, никто из его народа не встречал и не знал о том, как человек может приобрести бессмертие. Аврора с Фрейей тоже ничего не узнали, как и Вильем с Эриком. Но я так просто не собиралась сдаваться, я всё равно верила, что это всё-таки возможно.

В университете я училась хорошо, целыми вечерами проводя за чтением книг по пластической хирургии, надеясь удивить своими знаниями Эмиля, когда он приедет ко мне. Мои подруги по универу удивлялись, почему я не хожу с ними в увеселительные заведения и ни с кем из парней не встречаюсь, хотя предложений мне было достаточно, по их мнению, далеко не от плохих и красивых парней.

Папа посматривал на меня с беспокойством, но ничего не говорил, а мама лишь качала головой, видя, как я впадаю в уныние после наших с Эмилем разговоров. Я скучала по нему и плакала по ночам, вспоминая все дни, проведённые с Эмилем в Карелии. Прошло почти четыре месяца, с тех пор как мы расстались, но мне казалось, что прошла целая вечность. Однажды, когда я сидела у себя в комнате и мечтала о том, как мы с Эмилем встретимся, ко мне зашла мама.

— Привет, дочка. Как у тебя дела? — она присела на краешек кровати.

— Плохо, мама. Очень скучаю по Эмилю, — вздохнула я.

— Понимаю. Когда он обещает приехать?

— Пока не знаю, но он думает в марте, у него контракт, в Принстоне, на полгода.

— Ты всё время сидишь дома, Наташа. Никуда не ходишь, друзей у тебя почти нет. Это ненормально в твоём возрасте, дочка, — начала она осторожно.

— Я не хочу никуда ходить, мама. А друзья у меня есть в университете, — не понимая ещё, что мама от меня хочет, ответила я.

— Сходила бы с друзьями в кино, погуляла в парке, может быть с кем-нибудь познакомилась, — предложила она.

Я удивлённо на неё посмотрела.

— Что ты имеешь в виду, сказав «с кем-нибудь познакомилась»? У меня есть друзья, и мне достаточно с ними общения.

— Я не друзей имела в виду, а мальчика. Познакомилась бы с мальчиком, дружила бы с ним… — я перебила её.

— Мама, какой мальчик?! Скоро Эмиль приедет!

Она поджала губы.

— Эмиль, говоришь, приедет? Что-то я сомневаюсь, дочка, что он приедет к тебе. Когда поймёшь это, убиваться будешь по нему, и жалеть то время когда ждала его. А так, если у тебя будет парень, ты быстрее забудешь его. Дочка, я только хочу, чтобы ты была счастлива, мне невыносимо слышать, как ты плачешь по ночам.

Я резко села на кровати.

— Мама, я счастлива! Мы с Эмилем любим друг друга! И если бы ты знала его получше, то была бы другого мнения о нём. И никакого мальчика мне не надо! И это моё дело, ждать Эмиля, или нет! А он приедет ко мне, вот увидишь!

Она грустно улыбнулась.

— Наташа, Эмиль богатый парень, зачем ему девочка из провинции, ну сама подумай?!

Я отвернулась, не желая больше с ней разговаривать.

— Хорошо, хорошо, милая, пусть будет так, как ты хочешь. Я просто хотела дать тебе совет, вот и всё, — она подняла вверх ладони, давая знать, что настаивать она больше не будет.

— Мама, не говори мне больше такого, — попросила я.

— Не буду, дочка, — она поцеловала меня в макушку и, вздыхая, ушла к себе в комнату.

После разговора с мамой, на душе остался неприятный осадок.