Сто сказок удмуртского народа - страница 7

сказок обнаружен нами сюжет, бытующий и среди удмуртов (сказка «Филин»).

К удмуртской сказке «Скрипач и его товарищи» близка сказка мордовского народа «Портной, медведь и нечистый»[29]. Сюжет обеих сказок сходен, хотя персонажи, кроме главных, действуют разные.

Из зарегистрированных нами сюжетов сказок о животных только два относятся к цепным, или комулятивным, из которых только один («Кто сильнее») в известной мере оригинален. Объясняется ли это только невниманием со стороны собирателей, трудно сказать. Во всяком случае небезынтересно отметить, что этот тип сказок имеет широкую популярность у родственного удмуртам народа коми. Исследователь коми сказок Ф. В. Плесовский оперирует 97 такими сказками на 23 сюжета[30].

Удмуртские сказки о животных более, чем сказки других народов, близки к сказкам бытовым. Они, как и бытовые сказки, остросюжетны и социально направлены. Может быть, это и определило отсутствие комулятивности в удмуртской сказке.

В сказках о животных отражается житейская мудрость и прежде всего опыт удмурта-охотника, его наблюдения над повадками зверей. В этих сказках животные — домашние и дикие — совершают проступки, переживают те или иные события, любят и ненавидят, подобно человеку. Иными словами, человек на мир животных переносит факты, явления своей, человеческой жизни. При этом в обрисовке характеров зверей в сказках следует отметить некоторую традиционность, при которой эти характеры остаются типичными для большинства сказок.

Взаимоотношения зверей в сказках уподобляются социальным отношениям в человеческом обществе. Одни из сказочных героев оказываются наделенными силой и властью, другие — бессильны и притеснены. Впрочем, сильные зачастую оказываются глупыми и беспомощными перед трудолюбивыми и ловкими. Если смотреть на это «под социальным углом зрения», как указывал В. И. Ленин, то нетрудно представить, что характеры, взаимоотношения животных в сказках определялись симпатиями и антипатиями народа в классовом обществе. Правда, сказки о животных возникли задолго до появления классов. В те далекие времена в них выражались анимистические воззрения народа, его вера в то, что звери — не только живые, но и разумные существа. В них могут переселяться души умерших. С развитием человеческого общества, с возникновением классов анимистические и тотемистические воззрения народа претерпевают существенные изменения. Записи удмуртских сказок относятся к концу XIX века и в основном к XX веку, точнее к советскому периоду. В сказках о животных к этому времени сохранились лишь некоторые элементы прежних верований. Зато в них ярко и непосредственно звучат социальные мотивы, выражающие народное самосознание, его отношение к тем, кто, не созидая, присвоил себе право распоряжаться, т. е. к эксплуататорским классам общества.

Излюбленными персонажами удмуртских сказок о животных являются медведь, волк, лиса, кот, баран, заяц[31]. Их характеры в основном соотнесены со сказками русского и других народов. Как и в русской сказке, например, лиса хитра, жадна, льстива и вместе с этим глуповата. «Кузь быжез», — длиннохвостая — лиса-Васса удмуртской сказки, облизываясь, называет петуха «дружком», приглашая его к себе «в гости». Однако петух перехитрил лису, написав на лбу у лисы вместо своего имени «медведь», и тем самым заставил лису расплатиться за кровожадность (медведь задрал лису за угрозу). Хитрая лиса трусовата: она боится наказания за свои проделки. В удмуртской сказке показывается, что и звери должны считаться с общественным мнением. «Эх, сейчас сразу бы съела, да народ узнает, придется расплатиться», — рассуждает лиса. Потому она предпочитает обделывать свои делишки в темных уголках, по закоулочкам. По отношению к сильным лиса льстива, угодлива. Не успел волк (а затем медведь) забраться в сани к мужику, как лиса, кокетничая глазками, подобострастно уговаривает мужика выполнить желание волка, потом медведя. Этой почтительности по отношению к слабым у нее не хватает. С зайцем она груба; ругаясь лиса обзывает его косоглазым. В характере лисы, сложившемся в далекие времена, ясно отражаются типичные черты ловкого, но подленького человека, мелкого чиновника, действовавшего по большей части «применительно к подлости».