Сто тайных чувств - страница 28

В свою очередь, я рассказала Лао Лу некоторые секреты, которые видела сама. У мисс Мышки чувства к доктору Хватит, но он этого не замечает. У доктора Хватит сильные чувства к мисс Баннер, а она делает вид, что не замечает. Но я не сказал ему, что мисс Баннер все еще испытывает сильные чувства к своему возлюбленному номер три, человеку по имени Ва-жэнь[26]. Только я знала это. В течение пяти лет все было по-прежнему, за исключением этих небольших изменений. Это была наша жизнь, маленькая надежда, маленькие перемены, маленький секрет.

И да, у меня тоже были свои секреты. Мой первый секрет был таким. Однажды ночью мне приснился Иисус, иностранец с длинными волосами, длинной бородой и множеством последователей. Я рассказала мисс Баннер, но забыла упомянуть, что это было во сне. Так что она рассказала пастору Аминю, и он записал меня в сотню новообращенных, – вот почему я знала, что их вовсе не сотня, а один человек. Я не попросила мисс Баннер поправлять его. А то ему было бы совсем стыдно, что не то что сотни нет, а совсем никого.

Мой второй секрет был намного хуже. Это произошло вскоре после того, как мисс Баннер призналась, что потеряла семью и надежду. Я сказала, что у меня так много надежд, что я смогу использовать остатки, чтобы пожелать, чтобы ее возлюбленный передумал и вернулся. Это ее очень обрадовало. Вот о чем я молилась по крайней мере сто дней. Однажды вечером я сидела на табуретке в комнате мисс Баннер. Мы все говорили, говорили, говорили. Когда у нас закончились привычные жалобы, я спросила, можем ли мы сыграть на музыкальной шкатулке. Да, да, сказала она. Я открыла шкатулку, но там не было ключа. В ящике стола, сказала она. Ах! Что это такое? Я поднесла резную фигурку из слоновой кости к глазам. Она была в форме обнаженной женщины. Очень необычная. Я вспомнила, что однажды видела нечто подобное. Я спросила, откуда взялась эта маленькая статуэтка. «Она принадлежала моему возлюбленному, – сказала мисс Баннер. – Рукоятка его трости. Когда она отломилась, он отдал ее мне на память». Васа![27] Именно тогда я узнала, что возлюбленный мисс Баннер был предателем, генералом Капюшоном. Все это время я молилась, чтобы он вернулся. От одной мысли об этом у меня кожа на голове сморщилась. Так что это был мой второй секрет: я знала, кто он такой.

А третий секрет такой: я начала молиться, чтобы он держался подальше. Позволь мне сказать тебе, Либби-а, я и не знала, как сильно мисс Баннер жаждала любви, причем любой. Сладкая любовь длилась недолго, и ее было слишком трудно найти. Но гнилая любовь! Ее так много, чтобы заполнить пустоту. Вот к чему она привыкла, вот за какое чувство ухватилась, как только оно вернулось.

Телефон звонит как по часам ровно в восемь ноль-ноль. Вот уже третий день подряд Гуань звонит мне четко в тот момент, когда я мажу тост маслом. Я не успеваю даже толком поздороваться, как она уже тараторит:

– Либби-а, спроси Саймона, как называется мастерская стерео?

– Что стряслось с твоим стерео?

– Трялось? А-а-а-а! Оно шумит. Да-да, я включаю радио, а там только «шшшшшш».

– А ты пыталась настроить частоту?

– Да-да, я часто настраивала.

– Может, отойдешь подальше от стерео? Не исключено, в тебе сегодня слишком много статического электричества. По прогнозу обещали дождь.

– Ладно-ладно, я попробую. Но на всякий случай позвони Саймону и спроси имя мастерской!

Я в хорошем настроении. Интересно, как далеко сможет Гуань зайти в своей хитрости.

– Ой, я же знаю эту мастерскую! – Я на ходу придумываю подходящее название. – «Богус Бумбастикс». На Маркет-стрит.

Я практически слышу, как крутятся шестеренки в мозгу Гуань.

Наконец она смеется:

– Ты плохая девочка! Лжунишка! Нет такого имени.

– А у тебя нет никаких проблем со стерео, – хмыкаю я.

– Ладно-ладно. Позвони Саймону, скажи: Гуань говорит с днем рождения.

– Вообще-то, я и сама ему собиралась позвонить и поздравить.

– Ты плохая! Мучаешь меня и смущаешь! – Она хрипло смеется, потом ахает и говорит: – Когда позвонишь Саймону, то сразу позвони ма.

– А что такое? Тоже стерео сломалось?