Столетие войны. (Англо-американская нефтяная политика и Новый Мировой Порядок) - страница 39
В начале 1920-х Гарри Синклер встречался в Лондоне с советским представителем Л. Красиным. В результате переговоров Синклер вместе с американским сенатором Альбертом Фоллом и Арчибальдом Рузвельтом отправился в Москву, где заключил соглашение о предоставлении концессии на разработку богатейшего месторождения в Баку, а также прав на разработку нефтяных месторождений острова Сахалин и об учреждении совместно с советским правительством компании с равными долями участия, чтобы поровну делить прибыли от продажи нефти за границей.
Группа Синклера согласилась вложить в проект не менее 115 млн. долларов и получить в Соединенных Штатах крупный кредит для советского правительства. В Москве было известно о тесных связях Синклера с президентом Хардингом и республиканской администрацией в Вашингтоне. Для предоставления кредита требовалось дипломатическое признание России со стороны США, нарушавшее международную изоляцию Советского Союза. Синклер согласился на это, и Хардинга убедили признать советское правительство.
Однако внезапно в Вайоминге (по некоторым сведениям, не без тайной поддержки представителей «Шелл» Детердинга) разгорелся скандал, равный по своему размаху никсоновскому «Уотергейту»: Синклер, Фолл и даже президент Хардинг были обвинены в предоставлении под разработку выгодных участков на месторождении Типот-Доум в Вайоминге, являвшемся собственностью правительства США. В последовавшей шумихе в средствах массовой информации и в ходе расследования, проведенного конгрессом, никто и словом не обмолвился о примечательном совпадении: скандал вокруг Типот-Доум всплыл, стоило лишь Синклеру и США увести выгоднейшую концессию в Баку из-под носа у Детердинга и англичан.[38]
Как раз в то время, когда Хардинг готовился объявить об установлении дипломатических и торговых отношений между США и Советской Россией, 14 апреля 1922 года на первой полосе «Уолл-Стрит Джорнэл» появилась статья о скандале с Типот-Доум и участии в этом деле Гарри Синклера. Не прошло и года, как Хардинг умер, и смерть его сопровождалась странными обстоятельствами. Администрация Кулиджа отказалась от Синклера и бакинского проекта, а заодно и от планов признания России. Были все основания подозревать, что блокирование американского предложения, позволявшего США играть доминирующую роль в разработке российских нефтяных месторождений, было делом ловких рук британской разведки.
Вот в такой обстановке должна была проходить Генуэзская конференция, в ходе которой британские деловые круги, учитывая провал американской попытки, предполагали одержать победу в борьбе за контроль над огромными ресурсами Советского Союза.
Однако за время многонедельных дискуссий в Генуе Ратенау и советский нарком иностранных дел Г. В. Чичерин подписали всеобъемлющий договор, не поставив об этом в известность правительства Британии, Франции и США.
Ратенау отнюдь не считал договор с Советским Союзом наиболее предпочтительным вариантом развития событий. Еще занимая должность министра восстановления экономики Германии после Версаля и стремясь дать экономике Германии вновь встать на ноги, он неоднократно направлял ходатайства и предложения в адрес британского и других союзных правительств, чтобы начать выплату военных репараций, установленных Версальским договором, из выручки от экспорта. Его прошения раз за разом отклонялись. Более того, в 1921 году правительство Британии установило 26 %-ную запретительную пошлину на ввоз любых товаров из Германии, создавая новые препятствия немецким попыткам выработать реалистичный порядок выплаты долгов.
Видя со стороны англичан и французов лишь новые угрозы применения силы, Ратенау, отпрыск известного в Германии семейства инженеров и бывший председатель крупной электротехнической компании «АЕГ», решил разработать стратегию, которая позволила бы восстановить промышленность Германии за счет экспорта продукции тяжелой промышленности в Советскую Россию.
После Версаля немецкое правительство, учитывая разруху, царившую в послевоенной экономике Германии, считало дефицитное финансирование необходимой временной мерой. По сути «Рейхсбанк» печатал деньги, чтобы покрыть потребности государства, создавая ситуацию, когда в начале 1920-х годов в Германии поток денежной наличности рос быстрее, чем темпы промышленного производства. Результатом неизбежно стала инфляция, но любые альтернативные варианты практически означали экономическое самоубийство государства.