Стон березы [сборник] - страница 14
Прапорщик сразу увидел ее. Она действительно была чертовски хороша собою. Думая о чем-то, он усмехнулся и направился обратно к себе. Глубокой ночью прапорщик из-под сиденья достал бутылку водки, налил в кружку и одним залпом выпил. Ладонью вытирая рот, от удовольствия рыгнул, посмотрел на фотографию. "Ну что, красотка, погуляем?" — вслух произнес он.
Побаловаться с хорошенькими молодыми осужденными для начальника караула прапорщика Дубинина было привычным делом. Неделями конвой находился в пути вместе с осужденными, и за это время конвой и осужденные успевали поближе познакомиться друг с другом, и в нарушение воинского устава некоторые конвоиры, за деньги осужденных, с выгодой для себя, оказывали им мелкие услуги. Бывали случаи, когда осужденные женщины вступали в интимную связь с молодыми крепкими солдатами. Все зависело от порядочности только одного человека — самого начальника караула. Прапорщик Дубинин к категории порядочных не относился.
Водка постепенно делала свое дело. Он вышел из купе. Вдоль камер прохаживался часовой.
— Чернов, открой!
Часовой, увидев начальника караула, подбежал к нему, приложил руку к головному убору и собрался доложить, как требует устав, но прапорщик на него махнул рукой.
— Открывай.
Часовой ключом открыл железные решетчатые двери. В вагонах стоял смрадный запах. Осужденные в камерах в большинстве спали. Когда он проходил мимо, один из осужденных позвал его.
— Начальник, живот болит, в туалет надо.
— В штаны наложи, — не останавливаясь, сквозь зубы процедил начальник.
Он остановился напротив женской камеры. Прижавшись друг к другу, женщины спали.
— Осужденная Семенова! — позвал прапорщик. Женщины, просыпаясь, смотрели на начальника.
— Семенова, ты что, глухая? — недовольным голосом произнес он.
Со второй нары спустилась Диана.
— Выходи! — открывая запор, потребовал прапорщик. Диана безропотно направилась к выходу.
— А ну, погоди, — останавливая ее рукой, произнесла рядом сидевшая осужденная. — Начальник, она никуда не пойдет.
— Ты, зычара, заткнись, не тебя касается.
— Я сказала, она никуда не пойдет.
— Да ты знаешь, что я с тобой сделаю? — угрожающе произнес он и, пригибаясь, хотел войти в камеру.
Но дорогу ему преградила осужденная. Она встала во весь свой рост. Голова прапорщика оказалась на уровне ее груди.
— Начальник, оставь ее в покое, а то плохо будет. Камера объявит голодовку.
Прапорщик попытался оттолкнуть женщину в сторону, но та, словно каменная глыба, даже не пошатнулась.
— Товарищ прапорщик, пойдемте, — беря за руку своего начальника, произнес часовой, — камеры просыпаются.
Многие осужденные в камерах, затаив дыхание, слушали перебранку начальника с женщинами. Прапорщик еще раз попытался оттолкнуть восставшую против него женщину, но та, могучими руками схватив его за воротник, вытолкнула из камеры. Прапорщик с грохотом полетел на пол. Вскакивая на ноги, он попытался расстегнуть кобуру пистолета, но солдат перехватил его руку и потащил на выход. К нему на помощь бежали другие солдаты. Осужденные мужчины на все лады заулюлюкали. Вагон ходил ходуном. Дав волю своим чувствам, осужденные через пару часов успокоились.
Утром, когда в камере стало светло, Диана с благодарностью посмотрела на свою спасительницу. Та мирно дремала. На третьи сутки они добрались до места назначения. На железнодорожной станции женщин посадили в "черный воронок". Проехав несколько часов, машина остановилась возле КПП жилой зоны.
— Начальник, приехали? — спросила у часового одна из женщин.
Часовой не ответил, лишь с неприязнью посмотрел на ее грязное лицо. В ожидании дежурного по колонии осужденные еще долго сидели в машине. Стояла невыносимая духота. Диана, сидя на корточках, видела, как тяжело приходится Зине, так звали ее спасительницу. У той по лицу градом катил пот. Диана из вещмешка вытащила полотенце, протянула ей. Та взяла и, тяжело дыша, стала вытирать лицо.
Наконец их начали выводить из машины. Последней вышла Зина. Она с трудом несла свое грузное тело. Когда появилась в проеме дверцы, заместитель начальника колонии по режиму майор Усольцев воскликнул: