Стон березы [сборник] - страница 41
— Товарищ подполковник, надо Семенову поощрить. Если бы не она, одна из осужденных скончалась бы.
— А где Усольцев?
— Не знаю, товарищ подполковник, он был до отбоя, потом куда-то ушел. Мы искали его, но не нашли.
— Домой звонили?
— Так точно. Жена сказала, что он на работе.
— Хорошо, идите к себе, я буду здесь. Если Усольцев появится, направьте ко мне.
Когда майор ушел, Сазонов направился в кабинет майора Акулова. Он решил дождаться конца операции. Под утро из операционной вышла Диана. Пошатываясь, она медленно пошла к выходу.
— Диана! — позвал он.
Вздрогнув, она замерла на месте. Он подошел к ней, взял ее за руку.
— Я люблю тебя, — тихо произнес он.
В ее глазах вспыхнул испуг. Отрицательно покачивая головой, она медленно стала отступать от него. Потом повернулась и побежала по коридору. На его лице появилась улыбка, он почувствовал необыкновенное облегчение: то, что втайне держал в сердце, высказал ей вслух.
Диана прибежала в ШИЗО. Контролер, открыв ей калитку, дружески хлопнула по плечу.
— Иди спать. Утром вместо тебя кого-нибудь другого за завтраком пошлю.
Диана, лежа в своей каморке, долго не могла прийти в себя. Ей было страшно. "О Боже! — стонала она. — Только не это!" Утром за ней пришел майор Акулов. Дружески улыбаясь, он скомандовал:
— Семенова, забирай свои шмотки и марш в больницу. Начальник колонии тебя назначил медсестрой.
Диана собрала в узелок вещи и молча последовала за ним. Лишь к обеду в колонии появился Усольцев. Он хмуро слушал доклад дежурного о происшествии в ШИЗО. Не дослушав до конца, начал кричать, обвиняя майора в плохом дежурстве. Андреев безропотно сносил его оскорбления. Усольцев, обматерив его, направился в больницу. Увидев Диану в белом халате, не поверил своим глазам. Задыхаясь от бешенства, потеряв дар речи, молча смотрел на нее. А когда пришел в себя, то словно с цепи сорвался: подбежал к ней, вращая глазами, заорал:
— Вон отсюда! — и стал толкать ее к выходу.
На шум из кабинета выглянул майор Акулов. Усольцев, вытолкнув Диану за дверь, повернулся к нему.
— Кто тебе позволил ее к себе забрать? — надвигаясь на него, угрожающе спросил он.
— Начальник колонии.
— Он сегодня начальник, а завтра нет. Пока я живой, ее место в ШИЗО. Понял, майор?
— Понять-то понял, но я выполнял приказ начальника. Семенова ночью спасла жизнь двоих осужденных.
— Мне плевать на твоих осужденных! — гаркнул Усольцев.
Сазонов сидел в кабинете, когда дверь с шумом открылась, и в кабинет влетел Усольцев. Глаза его зло блестели, не здороваясь, он вплотную подошел к нему.
— Или я или она. Выбирайте!
По лицу Сазонова проскользнула улыбка. Он спокойно произнес:
— Я чувствую, ты не в духе. Советую вам выспаться, а потом мы на эту тему поговорим.
— Спасибо за заботу, но я еще раз повторяю: выбирайте: я или она?
— Конечно, она, — будничным тоном ответил он.
Такого ответа Усольцев не ожидал. Видя его замешательство, Сазонов решил его доконать до конца.
— Николай Анатольевич, позвольте вам один вопрос задать. Где вы были сегодня ночью?
— Я плохо себя чувствовал, поехал домой.
— К сожалению, вы говорите неправду. Вам звонили домой, и ваша супруга сказала, что вас дома нет. Вам придется искать другое оправдание. Я назначаю служебное расследование по факту чрезвычайного происшествия в колонии. Думаю, вам придется за самовольный уход во время дежурства нести ответственность.
Усольцев, обмякши, опустился на стул.
— Вот так, уважаемый мой зам. Не с этого надо было начинать. Добрый вам совет: оставьте осужденную Семенову в покое. Мне только что звонил майор Акулов и рассказал, как вы жестоко обошлись с ней. Она этого не зaслужила. Если бы не Семенова, осужденные умерли бы, а это, как вы сами понимаете, не в вашу пользу. О происшествии я уже доложил начальнику УВД и при этом ни словом не упомянул о ваших ночных похождениях. Я дал команду, чтобы Семенову вернули обратно в больницу, но она категорически отказывается. Для вас будет лучше, если сами пойдете к ней и попросите у нее извинения.
— Вы за кого меня принимаете? — вставая, зло прошипел Усольцев. — Чтобы я, майор, у зэчки просил извинения? Да я скорее уволюсь, чем на такое унижение пойду!