Стон березы [сборник] - страница 45
— Папа, меня действительно удерживает работа. В этой колонии я провожу научный эксперимент. Думаю даже кандидатскую защитить.
— То-то видно, какие эксперименты ты проводишь! Я уже от генерала наслышался. И долго ты будешь прикрываться моим именем?
— Я не прикрывался и не собираюсь прикрываться твоим именем, — с обидой ответил Юрий.
Иван Константинович покачал головой.
— Другого, дорогой ты мой сыночек, за такие поступки давно бы в порошок стерли, а ты говоришь, что не прикрываешься моим именем. И все-таки я жду ответа.
— Думаю, ответ будет прежним.
Елизавета Петровна тоже внесла свою лепту:
— Юра, ты, пожалуйста, извини меня, но не мешало бы тебе и о нас подумать. Мы с отцом занимаем определенное положение в обществе, и нам не безразлично, что о нас говорят.
— Мама, я не первый раз слышу об этом и мне абсолютно безразлично, о чем ваше общество про меня болтает.
— Ну хорошо, общество оставим в стороне, а ты подумал о Виктории? Ее родители ждут, когда тебя переведут с этой должности, чтобы решить вопрос о свадьбе.
— Мама, а кто тебе сказал, что я собираюсь на ней жениться?
Она удивленно посмотрела на сына.
— Ты что, уже передумал?
— По-моему, я и раньше об этом не думал.
— Но ты же ухаживал за ней?
— Но это не означало, что я собирался на ней жениться! Мы уже с полгода не встречаемся. О женитьбе и речи не может быть.
Иван Константинович, молча слушая сына, внимательно наблюдал за ним. Во время разговора тот вел себя так, как будто речь шла не о нем. "Черт побери! Да он же влюблен!" — промелькнуло у него в голове, и он тут же напрямик спросил:
— Юра, ты влюблен? Скажи, как мужчина, прав я или нет?
Сын весело посмотрел на отца.
— Да, папа, ты прав.
— Кто она?
— Придет время, вы узнаете. Но можете не переживать: она красивая, стройная, нежная, добрая, умная, обаятельная, врач по образованию. Она вам понравится. В этом не сомневайтесь.
— Может, познакомишь нас с ней?
— Она сейчас за границей.
— И долго она гам будет?
— Не знаю, наверно, лет десять.
— Она иностранка?
— Русская.
Юрий встал.
— С вашего позволения, я пойду спать. Завтра мне рано вставать. Спокойной ночи, дорогие мои.
— Ты что, ужинать не будешь?
— Спасибо, мама, я уже ужинал.
Когда он вышел, они молча посмотрели друг на друга. Разговор с сыном явно обескуражил их.
— Что-то темнит наш сыночек, — произнес Иван Константинович. — То, что он влюблен, я это сразу учуял, но насчет того, что она за границей, он явно перестарался. Через десять лет обещает жениться. Он в своем уме? Мне будет 60, а он только женится. Вот артист! А ты о чем думаешь?
— Думаю, как в глаза Уваровым смотреть. На днях звонила Нина Федоровна, интересовалась, почему Юра к ним не заходит, при этом открыто намекнула, что пора о будущем наших детей подумать. Вот и подумали. Терять такое родство! В голове не укладывается.
— Он ее не любит, что зря об этом говорить?
— Господи, при чем здесь любовь? — раздраженно произнесла Елизавета Петровна. — Надо о положении в обществе думать, а не о какой-то любви.
— Дорогая, твой сын будет жить не с обществом, а с женою.
Вскинув брови, она надменно посмотрела на него.
— Если бы ты не женился на мне, я бы хотела хоть одним глазом взглянуть на тебя, кем бы ты сейчас был.
— Человеком был бы, — вставая, недовольно ответил Иван Константинович.
Юрий, лежа в постели, вспоминая, как отец упорно допытывался, кто она, усмехнулся. Было неприятно обманывать их, но по-другому он не мог. Правда для них была равносильна взрыву бомбы. Он попытался заснуть, но сон упорно не шел. Встал, сел за журнальный столик, взял лист бумаги и стал писать письмо Диане.
Больше недели прошло с того вечера, когда он был у нее. За это время не раз собирался пойти к ней, но не решался. Он боялся смотреть ей в глаза. В субботний день по графику он вновь остался ответственным. Сидя в кабинете, смотрел по телевизору футбольный матч и с нетерпением поглядывал на стенные часы, ждал полуночи, чтобы пойти к ней. Когда стрелки часов сошлись вместе и начался отсчет нового дня, он встал, надел шинель. Проходя через КПП, с улыбкой посмотрел на молодого солдатика.