Страна «гирин герен» - страница 9

Я знал, что в Нигерии нет ни скал, ни гор высоких. Да и невозможно обозреть оттуда, пусть это будет хоть Джомолунгма, более известная как Эверест, такую страну от края до края, разве что с космических высот. Не этого мне хотелось… И все же скала, наверное, есть, раз Эджиофор говорит о ней так уверенно. Но как она может обладать таинственными свойствами, да еще такими, что с вершины можно увидеть всю Нигерию?

Эджиофор говорил загадками. Разумеется, он скажет, где находится скала, но с условием…

Разуверившись в бесплодности прежних поездок, я был готов поверить Эджиофору. Насколько я понимал, он не ставил передо мной заведомо невыполнимую задачу, как это делают в классическом сказочном сюжете по отношению к Иванушке-дурачку, обрекая его заранее на гибель. Эджиофор не помышлял водить меня за нос, а хотел, чтобы я не просто нашел объяснение какой-либо загадке. Он, конечно, имел представление о том, что скрывается за каждой из них, и тем самым подталкивал узнать какую-то неведомую мне доселе сторону жизни нигерийцев.

— Нужно ни больше ни меньше, как пройти по цепочке от первого обозначенного мною рубежа до последнего. А там и до скалы дело не дойдет.

— Цепочке? — решил уточнить я.

— Да-а! — Эджиофор, видимо, почувствовал, что пробил брешь в моем сознании. Теперь эту брешь надо скорее расширять, пока она снова не затянется, как прорубь льдом, пеленой недоверия и сомнений. Терпеливо, как учитель не очень смышленому ученику, Эджиофор стал втолковывать, что мне следует делать. Наставлял медленно, четко выделяя нараспев каждую фразу. Словно хотел понять, доходит ли до меня смысл его слов…

Вскоре мы прощались. Хозяин проводил меня и Эленду Околи до автомашины.

— Не останавливайся на полпути, не думай о трудностях. Если бояться дел, требующих усилий и времени, ничего не добьешься! — изрек Эджиофор в напутствие мудрую сентенцию.

В пору, когда нет обложных дождей, нашу тихую улочку будят две зеленщицы. Они появляются, стоит солнцу выпустить из-за горизонта золотые стрелы своих лучей.

— Огеде! Огеде!(Бананы! Бананы!)

Улочка узка, стены домов резонируют, многократно усиливая зычные выкрики. С корзинами на голове, из которых топорщатся бананы, стручки красного перца, выглядывают помидоры, мандарины, орехи кола, зеленщицы шествуют по улочке из конца в конец. Они не уйдут до тех пор, пока кто-нибудь не купит у них огеде или еще что-либо.

В отличие от зеленщиц Алево Иленду никогда не надоедал. Этот робкий паренек приходил с большой кожаной сумкой в последний понедельник каждого месяца, часам к восьми, когда люди были уже на ногах и пребывали в самом благодушном настроении, не обремененные еще дневными заботами. Он выкладывал из сумки на пестрый коврик перед входом в дом черные статуэтки, маски, фигурки животных, умело вырезанные им самим из эбенового дерева, и лишь после этого давал о себе знать коротким звонком. Изделия всякий раз не походили на те, что он приносил ранее, и рука невольно тянулась к кошельку.

Однажды, после короткого звонка, я, как обычно, вышел во дворик. Паренек смущенно улыбался, извиняясь за беспокойство, предложил посмотреть товар. Я взглянул на маски, фигурки людей и животных, и они мигом поблекли. Словно среди стеклянной бижутерии мелькнул вдруг чистый драгоценный камень. На коврике рядом со всевозможными эбеновыми поделками красовалась небольшая бронзовая статуэтка.

Мастер запечатлел в металле мгновение жизни. Это была фигурка женщины с напряженными чертами лица. Она присела на колени, придерживая правой рукой на голове вместительный кувшин, который только что подняла с земли. Теперь нужно встать, да, видимо, тяжела ноша, и женщина боится расплескать воду.

Ранее Алево Иленду никогда не приносил бронзу.

— Откуда это? — Я взял статуэтку, любуясь изяществом ее отделки.

— Знакомого литейщика. Просил продать. Подручный заболел, а самому недосуг.

Статуэтка напомнила о бронзовом флейтисте, которого перво-наперво предлагал мне разыскать Эджиофор. «Тот, кто увидит бронзового флейтиста, поймет прошлое Нигерии», — вспомнились его слова. Конечно, это хорошо — насчет прошлого Нигерии. Но как найти «музыканта», если я не имел о нем ни малейшего представления и никто из людей, во всяком случае тех, кого я расспрашивал, не мог сказать ничего определенного.