Страна Изобилия - страница 3

На полях настоящей России зрели скудные урожаи гречихи и ржи. В России сказочной были скатерти-самобранки, на которых не прекращались пиры. Дороги настоящей России были грязными и ухабистыми. В России сказочной над землей лихо носились ковры-самолеты, дули ветры буйные, скакали, не касаясь травы, удалые кони. Настоящая Россия не давала своему народу никакой возможности социального продвижения. Россия сказочная посылала своих добрых молодцев искать Жар- птицу или завоевывать сердце Царевны-Лебеди. В сказках недостатки реальности развеивались, будто сон. В них давались обещания из тех, что хватало на один вечер у камелька, — обещания, которые, как понимали рассказчик и слушатели, могли сбыться лишь в некоем российском где-то далеко. Они могли сбыться лишь в том образе родины, где горбатые мостки, перекинутые через ручей за околицей, превращались в “мосты калиновые, переводины, дубовые, устланы мосты сукнами багровыми, а убиты всё гвоздями полуженными Лишь в стране мечтаний, стране снов. Лишь в тридевятом царстве.

В XX веке русские перестали рассказывать сказки. Тогда же им сообщили, что сказки становятся былью. Название сказочного ковра-самолета к тому времени успело превратиться в обычное русское слово, обозначающее аэроплан. А тут голоса, звучавшие из радиоприемника, с экрана кинотеатра и из телевизора, стали обещать, что скоро последует и волшебная скатерть-самобранка. “В наши дни, — сказал толпе, собравшейся во Дворце спорта Центрального стадиона имени В. И. Ленина 28 сентября 19/9 года, Никита Хрущев, — люди своими руками осуществляют то, о чем веками мечтало человечество, выражая эти мечты в виде сказок, казавшихся несбыточной фантазией”. Он имел в виду прежде всего сказочные мечты об изобилии. Человечество, испокон веков жившее скудно, вот-вот должно было прийти к изобилию. Всем предстояло вскарабкаться по кочешку на самое небо, пролезть в дыру и очутиться в краю, где вращаются чудесные жерновцы. “Жерновцы повернутся — пирог да шаньга, наверх каши горшок”. Близилось время, когда пироги да шаньги, перестав быть воображаемым утешением пустому брюху, и в самом деле должны были посыпаться с неба.

И Хрущев, разумеется, был прав. Именно это произошло в XX веке с сотнями миллионов людей. Сегодня в одном-единственном обычном супермаркете в самом деле больше самых разнообразных продуктов, чем в любом из голодных снов, что прежде грезились людям в России и во всем мире. Однако Хрущев полагал, что сказочное изобилие грядет в Советской России, и грядет благодаря чему-то такому, что есть в Советском Союзе и чего не хватает голодным капиталистическим краям, — плановой экономике. Поскольку вся система производства и распределения в СССР принадлежит государству, поскольку вся Россия (выражаясь словами Ленина) — “одна контора и одна фабрика”, эту систему, в отличие от капиталистической, можно направить на быстрейшее, широчайшее удовлетворение человеческих потребностей. Следовательно, она легко обгонит по объемам производства малоэффективную и хаотичную рыночную экономику. Планирование станет чудо-мельницей СССР, его собственными жерновцами и скатертью-самобранкой.

Эту русскую сказку начали рассказывать в голодное десятилетие перед Второй мировой войной и официально рассказывали до тех пор, пока не распался коммунистический лагерь. Под конец в нее почти никто не верил. На практике начиная с конца бо-х советский режим стремился лишь к тому, чтобы обеспечить обитателей громадных, халтурно построенных многоквартирных домов, выросших в каждом городе страны, минимумом товаров потребления и тем самым хоть как-то успокоить. Но когда-то давным-давно рассказы о красном изобилии велись всерьез — попытка победить капитализм на его собственных условиях, сделать советский народ богатейшим в мире предпринималась на деле. Короткое время казалось даже — причем не только Никите Хрущеву, — будто сказка может сделаться былью. В нее было вложено многое — и умное, и глупое: надежды целого поколения, умственные способности целого поколения и виноватое желание тиранов дождаться счастливого конца. Книга — о том времени. Она — о разумнейшем варианте этой идеи, о тончайшей из попыток Советов вытащить самобранку из страны грез и сделать ее настоящей. Она — о приключениях, встретившихся идее красного изобилия на широкой дороге, по которой та воодушевленно шагала.