Страна Моксель - страница 19
Таким образом, В. О. Ключевский своим полным изданием «Курса русской истории» подытожил всю историческую науку Российской Империи. За эти труды Российская Академия Наук в 1900 году избрала В. О. Ключевского действительным членом Академии. Он был исключительно близок к царской семье. Именно ему доверил царь Александр III преподавать историю Западной Европы и России больному царевичу Георгию. Не забудем и великий афоризм Ключевского: «На Западе церковь без Бога, в России Бог без церкви». Правда, академик хранил эту мысль в дневниках. Но мысль запечатлена и сохранена для потомков.
Обвинить В. О. Ключевского в антицерковном настроении не позволяет действительность — десятки лет он был действующим профессором Русской Духовной академии. В том и заключался парадокс российского ученого мужа: не позволял ему великодержавный национальный дух делать исторически выверенные предпосылки и выводы. Никак не позволял! Его всегда заносило и заносит сегодня к лживым историческим предпосылкам, к лживым историческим выводам. Иначе придется признать: история его государства вымышлена и искажена; в историческом плане — это жесточайшее государство-завоеватель, сколотившее империю на крови и лжи.
Так что заподозрить академика В. О. Ключевского в антирусских проповедях никак нельзя. Очень уж «нечистым» материалом приходилось ему пользоваться.
Обратимся еще к одному подтверждению нашей мысли: о ничтожно малой доле славянского начала в великорусском человеке. Вот еще о чем пишет В. О. Ключевский.
«Глубокая юридическая и нравственная пропасть лежала между древнерусским барином и его холопом: последний был для первого по закону не лицом, а просто вещью. Следуя исконному туземному обычаю, а может быть, и греко-римскому праву, не вменявшему в преступление смерти раба от побой господина, русское законодательство еще в XIV в. провозглашало, что если господин „огрешится“, неудачным ударом убьет своего холопа или холопку, за это его не подвергать суду и ответственности».[28]
А теперь зададимся вопросом: отчего такая жестокость к единоверцу и к единоплеменнику?
Ведь речь идет о ХII–ХIV вв., т. е. о начале сколачивания всего лишь Суздальского, а позже Московского княжества.
Знать, в чем-то скрывается недомолвка. Люди — славяне, вместе сбежавшие из Поднепровья в глубину северных лесов, в страшные дебри, делившие невзгоды и кусок черствого хлеба в дороге, не могли относиться так друг к другу, будучи к тому же христианами. Да и знаем мы из старинных летописей, что в Киевской Руси таковых отношений не существовало и в помине. Так в чем же дело?
Почему переместившись из Киева в Суздаль, православный барин (боярин) так повел себя?!
Ларчик открывается просто. В Суздальскую землю из Киевского княжества и других славянских княжеств бежали, преимущественно, князья-неудачники, да их приближенные-дружинники, священники и всякая публика, не находившая себе место на обжитой земле. А их подданными становились, отнюдь не пришедшие с ними славяне, а местные, жившие в тех местах, финские племена, которых мечом и крестом, плетью и лестью вовлекали в великорусскую нацию. При таком раскладе все станет на свое место: князь и боярин (дружинник), будучи «норманских кровей», не мог считать равным себе покоренного человека из племени мокша, мурома, меря, весь, мещера, пермь, печора и т. д., хотя тот и принял христианство.
Отсюда извечная жестокость и презрение русского барина и аристократа к крестьянину (то есть, христианину!) Вот почему Русская Православная церковь всегда служила (и сегодня служит!) князю, царю, государству, а не народу.
Гены, заложенные в ХII–ХVI веках, несут инстинкт и поныне.
В настоящей главе мы с тобой, уважаемый читатель, попытаемся внимательно проследить — существовал ли переток населения славян с Днепра в районы Оки и Волги на протяжении Х–ХVI веков, была ли в том перетоке историческая необходимость. Ведь просто так, по прихоти великорусских историков, славянский народ перемещаться не мог. Мы также попытаемся, опираясь на русских авторов, установить — были ли в древние VIII–ХII веках, да и позже, в ХIII–ХVI веках, родственными племена, создавшие впоследствии украинский и русский народы. Необходимо и в этих вопросах отбросить шелуху и измышления великорусских писаний.