Страна Муравия - страница 30
Это вот она — я,
А Наталья Фролова
Будет дочка моя.
Вон в платочке бордовом,
Можно кликнуть сейчас.
— Нет, товарищ Фролова,
Мы-то лично до вас...
Усмехнулась и руки
Отряхнула она.
— Ну, бросайте, подруги,
Что ж я, выйду одна?..
И по льну осторожно,
Точно вброд босиком,
На лужок придорожный
Все выходят гуськом.
А в тени от машины
Встали строем одним
Седоусый мужчина
И две женщины с ним.
— Вот, товарищ Фролова,
За высокий ваш лен
От колхоза "Основа"
Вам привет и поклон.
Весь колхоз вам желает
Жить в здоровье сто лет.
Весь колхоз выдвигает
Вас в Верховный Совет.
За уход ваш любовный,
За талант и за труд
Все кругом поголовно
Голоса отдадут...
Отступив, побледнела,
Губы вытерла мать.
На своих поглядела,
На приезжих опять.
Поклонилась:
— Ну, что же...
Всем спасибо мое...
Только дочь... помоложе,
Может, лучше ее?..
И тогда виновато
Гость руками развел:
— Если б ехали в сваты,
Так о чем разговор!..
И, как ветром волнуем,
Колыхнулся народ:
Мать поздравить родную
Дочь родная идет.
Мать смуглее и строже.
Дочь светлей и стройней.
Но глазами похожи
И осанкою всей.
Столько сдержанной силы
И у той, и у той.
И одною красивы
Строгой кровной красой.
Взгляд и облик тот самый,
И простые черты...
Мама, что же ты, мама,
Уж не плачешь ли ты?..
1938
Полина
Над великой русскою равниной,
Над простором нив, лесов и вод
Летчица, по имени Полина,
Совершила славный перелет.
Были с ней ее подруги смелые,
Женщины под стать — одна в одну.
И от моря Черного до Белого
Путь лежал их через всю страну.
Глубоко внизу прошла под ними
Хлебная украинская степь,
Города, сады и темно-синий,
В берегах зеленых, вольный Днепр.
И остался по пути, наверно,
Где-то в стороне один колхоз.
За оградкой низкой — птичья ферма
И постройки белые вразброс.
Там стоит немолчный
Крик куриный,
Там — всего лишь восемь лет назад
Птичница, по имени Полина,
Созывала на дворе цыплят.
Там она вела им счет свой строгий,
Чтоб ни одного не потерять.
И клевала ей босые ноги
Хлопотливая цыплячья рать.
И в какой-то летний день обычный,
Заглушая писк и гомон птичий,
Пролетел над фермой самолет.
Птичница стояла у ворот.
И смотрела, сколько видеть можно,
Против солнца заслонясь рукой.
И могучей, сладкой и тревожной
Грудь ее наполнилась тоской...
1938
Случаи на дороге
Поля обветрились едва
Ступить с дороги топко.
Как хвоя тонкая, трава
Показывалась робко.
И колесо еще следа
Прорезать не успело.
И запоздалая вода
По всем овражкам пела.
В такой-то день мы шли гулять,
Кино прослышав где-то.
И были оба мы под стать,
Как лорды, разодеты.
И с виду будто от собак,
Для красоты на деле,
Мы с другом прутики в руках
Изящные имели.
Хотя обочные уже
Тропинки были сухи,
Шагали мы настороже,
Оберегая брюки.
А воздух весь звенел вокруг,
И грело солнце так-то!
И вот идем и слышим вдруг:
Стучит, буксуя, трактор.
Понять не трудно, что и как:
Имеет ухо опыт.
Какой-то, думаем, дурак
В грязи машину топит.
Слова готовы наперед:
— Позор! В нетрезвом виде...
С горы спускаемся — и вот
Мы видим... Что ж мы видим?
Девчонка лет семнадцати
Хлопочет за рулем:
Обволокло по ступицы
Колеса киселем.
Девчонка лет семнадцати
Берет на полный ход.
Но, видно, не податься ей
Ни взад и ни вперед.
Подходят к ней смущенные
Два лорда молодых.
— Позвольте, мы вас вытащим, —
Сказал один из них.
Понятно, соглашается,
Хотя глядит зверьком,
И даже улыбается,
Несчастная, мельком.
Но это дело личное,
А медлить не с руки.
И лорды, не задумавшись,
Снимают пиджаки.
Мости побольше хворосту,
Кустарник под боком.
И трактор вылез вскорости,
Однако суть не в том...
Девчонка, смех стараясь скрыть,
Сидит, глядит понуро.
— Позвольте вас благодарить...
И руку протянула.
Но мы стоим, мы как без рук:
В грязи по локти руки.
А тут еще мы видим вдруг,
Какие наши брюки.
Стоим. Нельзя подать руки.
Умыться тоже нечем.
Она, смеясь, нам пиджаки
Накинула на плечи.
Он на меня, я на него
Идем, косясь, бок о бок.
— Ты что?
— А что?
— Да ничего...
И рассмеялись оба.
Была погода хороша,
Приветлива девчонка.
Шел в гору "Интер" не спеша.
И мы пошли сторонкой.
Потерян был наш прежний лоск,