Страна Норы Робертс - страница 9

— Я мог бы убить тебя за это.

Губы Соммервиля изогнулись.

— Мы не в Кабуле, и твоя крутизна не поможет твоему брату. Единственный способ, при котором я отдам тебе негативы этой фотографии, если ты будешь следить за Мередит, заставишь ее влюбиться в себя и не будет никакой статьи. Отпусти, МакБрайд.

Таннер еще раз рванул его за галстук, прежде чем отпустить и размять руки. Соммервиля оказывается было не так-то просто запугать. Это следовало запомнить.

— Скажу тебе так, мне плевать на фотографии. — Ложь обжигала губы, как волдырь.

Соммервиль опять погремел кубиками льда.

— Мы оба знаем, что это не так. Позвони ему и спроси. Я подожду.

Он, конечно, подождет, как паук муху.

— Мне нужен твой телефон. Я еще не купил.

Он набрал номер, получил подтверждение, в котором больше не нуждался. Если бы он жил в параллельной вселенной, он мог бы уйти. Но он пообещал матери присматривать за младшим братом. Несмотря на то, что они уже давно не жили вместе, и Дэвид был совершеннолетним, Таннер всегда готов был заступиться за него и помочь. Особенно сейчас, когда младший брат посещал клуб анонимных алкоголиков и постепенно восстанавливал свою жизнь. На самом деле делал что-то хорошее для разнообразия. Он работал в органах местного самоуправления, помогал обществу.

— Хорошо, тогда либо подставили его, либо у кого-то купили эти фотографии. Что из этого? — спросил он, закончив разговор.

Соммервиль откинулся на спинку стула.

— Разве это имеет значение? Когда люди баллотируются на государственные должности, они попадают в повышенный центр внимания, как и я. Твой брат совершил ошибку. Я привык использовать ошибки людей. Я никому не позволю нажиться на своих.

— Почему я? Ты можешь нанять любое количество симпатичных придурков, чтобы они смогли остановить твою бывшую.

Он покрутил стакан в руке.

— Вы идеально подходите друг другу. Ты и Мередит оба учились в Колумбийском университете, оба на грантах по плаванью. Ты можешь сказать, что по сути являешься знаменитостью Колумбийского университета. Бла-бла-бла и все такое. Кроме того, ты был в зонах боевых действий и заработал довольно впечатляющую репутацию. Мередит зауважает тебя как журналиста.

— Думаю, ты переоцениваешь мое влияние.

— Нет, все не так. Я очень хорошо управляюсь с дамами, используя определенный сценарий… или что-то в этом роде. — Он поднял бокал с насмешкой. — И что еще более важно, преподавание журналистики в Деа — идеальное прикрытие и шаг, который будет иметь для тебя определенный смысл, имею ввиду для человека твоего масштаба, вернувшегося из-за рубежа. Разве ты не восхищаешься Артуром Хейлом?

— А кто им не восхищается?

— Трудно сказать, но никто не знает, что ты теперь работаешь на меня, без шума и без огласки. Что касается Мередит, тебе не о чем беспокоиться. Ты никогда не влюбишься в нее. Она не в твоем вкусе, и ты слишком порядочен, чтобы искать удовольствие в такой ситуации.

К ним подошел официант, но Таннер так зыркнул на него, что тот быстро попятился.

Соммервиль толкнул фотографию своей жены по столу.

— Послушай, все будет не так плохо. Доверься мне. Мередит великолепна. У тебя будет свободное время. Думай об этом как об отпуске.

Таннер взял свой нож для стейка, потрогал пальцами лезвие. Ему хотелось воткнуть его в шею Соммервилю.

— Должно быть, ты сильно ненавидишь свою бывшую жену.

Соммервиль закрыл глаза.

— Она хотела жизни как в романтических романах — вечной верности, партнерства, семьи. Это не для меня. — Он взял книгу в мягкой обложке. — Благодаря вот таким книжонкам ее голова забита этими мыслями. Я просто защищаю свои интересы.

Таннер уронил нож. Ему придется смириться с этим безумием, пока он не найдет выход.

— Мы закончили?

Соммервиль полез в свой портфель за другим файлом.

— Вот твой билет в Денвер, здесь арендованный автомобиль, твой новый адрес в Деа, человек, с которым ты можешь связаться в отделе журналистики и полный отчет о симпатиях и антипатиях Мередит. Изучи его и отправляйся туда. Она приедет завтра.

— Когда начинаются занятия в школе?

— Через две недели, сразу после Дня труда.

Таннер встал и потянулся к папке, раздвинув ноги в боевой стойке.