Страна огромных следов - страница 14

В баре воцарилась мертвая тишина. Тогда я обернулся.

Все молчали. А на пороге застыл высокий, сухопарый человек с черными, как смоль волосами и такими же черными усами, спускавшимися ниже уголков рта, отчего, казалось, губы его постоянно искажает коварная усмешка. Он был одет в китель военного покроя цвета хаки, стянутый в поясе широким ремнем. Оружия у него не было. Он смотрел нас с Дегом, сильно прищурившись, сжимая в руке короткий хлыст, и еле заметно шевелил губами, словно бормоча что-то.

Увидев его, я испытал странное чувство — мне показалось, будто я уже где-то встречал его, что уже знаком с ним… Колокольчики тревоги зазвонили все сразу. Я обернулся к Дегу и заметил, что он тоже изучает этого человека, как бы припоминая что-то. Я понял, что и у него возникло похожее ощущение. Но где, когда? Нет, сказал я себе, нет, Мартин, ты встретил его впервые. Просто такое лицо встречается часто…

Хозяин гостиницы что-то произнес и неуверенно шагнул к дверям. Человек, не глядя на него, поднял хлыст, собираясь оттолкнуть хозяина. Тот приостановился, а вошедший медленно двинулся к нам.

Старик, сидевший за нашим столом, наконец, словно опомнился, быстро опустошил свой стакан, вино потекло у него по подбородку, пролилось на грязную куртку. Он хотел было подняться, но раздумал. В глазах его застыл ужас. мне казалось, он даже приглушенно застонал.

Я продолжал смотреть на комиссара полиции, который, не отрывая взгляда от нас с Дегом, подошел к нашему столу.

Здесь он остановился, продолжая рассматривать нас. Тронул хлыстом плечо старика и коротко бросил:

— Прочь отсюда.

— Колокольчики зазвонили еще сильнее. Этот взгляд!.. Где же я видел этот взгляд? И когда?

— Прочь отсюда.

При этих словах, повторенных еще тише, старик вскочил, уронил стул, попятился и, словно умоляя, поднял вверх руки:

— Да, начальник, — проговорил он, — ухожу, немедля ухожу…

Старик, пятясь, ударился спиной о стену, скользнул вдоль нее к двери и исчез. Я заметил в окно, как он убежал в сплошную темень.

— Не обращайте внимания на этого пьяницу.

Я повернулся к комиссару. Он смотрел на меня с доброй усмешкой.

— Простите его, он… — Комиссар небрежно повертел пальцем у виска. — Он ненормальный. Тронулся немного оттого, что слишком часто пьет агуардиенте…

— По правде говоря, он нас нисколько не беспокоил, — ответил я.

Комиссар, казалось, не слышал моих слов.

— Добро пожаловать в Марагуа, — тихо произнес он, как правительственному комиссару мне нечасто приходится приветствовать здесь иностранцев. Наш город, — продолжал он, помолчав немного, — возник по ошибке. Он вымирает, вы, очевидно, заметили это, и лет через пятнадцать здесь останутся одни пауки, змеи да кучка индейцев. Ничего не поделаешь, джунгли есть джунгли… Тут или выигрываешь, или проигрываешь. Марагуа, — закончил он, сделав иронический и равнодушный жест, — продулся вконец.

Комиссар не нравился мне. В каждом его жесте, в каждом слове сквозила угроза. Я молча взглянул на него, и он продолжал:

— Меня зовут Матиа Рентрерос, господа, — представился он, щелкнув каблуками и слегка поклонившись. — Полагаю, ваши паспорта в порядке?

— Купер. Мартин Купер. А это Альдо Даггертон. Наши паспорта в порядке, комиссар… — Я указал на опрокинутый стул: — Не хотите ли присесть к нам?

Он усмехнулся, чуть склонив голову. Не- оборачиваясь, сделал повелительный жест кому-то у себя за спиной. Один из метисов тотчас вскочил и подал стул. Комиссар непринужденно расположился за столом.

— Мы тут немногое можем предложить вам, — сказал он, — пища грубая, агуардиенте отвратительное… Сохранилось, правда, несколько бутылок шестилетней выдержки… — Он щелкнул двумя пальцами.

Хозяин гостиницы тотчас отозвался: '

— Да, господин! — И вскоре прибежал к нашему столу с тремя хрустальными рюмками и бутылкой, в руках.

Взглянув на нее, комиссар кивнул, и хозяин достал штопор:

— Господа, — пробормотал он, ставя бутылку на стол.

— Шестилетней выдержки, как и было сказано, — снова заговорил комиссар, — это еще терпимо. Можно узнать, — небрежно проронил он, разливая вино, — цель вашего путешествия? В Манаусе мне сообщили, что вы журналисты.