Страна тысячи городов - страница 46

Разумеется, придворному поэту Августа, писавшему стихи в благодатном Риме, легко было негодовать. Значительно тяжелее приходилось плененным при Каррах легионерам. Лишь в 20-м году до н. э. они смогли вернуться домой. Иные из тех, кто остался в живых после трех десятилетий, отказались от возвращения на полузабытую родину, осев у новых очагов.

Заманчиво было бы обнаружить в Мерве и его округе следы пребывания римлян. На Гяур-кале найдена терракотовая головка, в которой исследователи склонны усматривать скульптурный тип Юноны — Геры или просто римской матроны. Однако трудно сказать, кто был этот далекий мастер, изготовивший статуэтку; тем более трудно представить себе, каковы были при этом его мысли и ассоциации. Однако утерянный след неожиданно объявился в совершенно противоположной стороне.

Мы помним, как тщательно вели нисийские чиновники учет вина, поступавшего на вверенные им склады. И вот среди документов-остраконов был обнаружен один, согласно которому вино сдается от имени двух лиц. Оба носят чисто парфянские имена и совершенно необычный для парфянского языка титул тагмадар. Между тем слово «тагма» — это хорошо известный эллинистический военный термин. Первоначально им обозначался отряд, а в римское время — именно легион. Естественно возникла мысль — а не являются ли эти два человека управителями римских поселений, основанных в Маргиане и сохранивших внешне военную организацию. В числе подсобных хозяйств этих поселений вполне могли быть и виноградники, сразу же обложенные налогом. Отмечал же Страбон, Что маргианский виноград особенно славен и что здесь будто бы встречаются лозы, которые у основания могут обхватить лишь двое людей, а отдельные грозди достигают в длину двух локтей, т. е. почти метра. К сожалению, в нашем остраконе не указана область, в которой управляют эти два тагмадара. Но во всяком случае из других документов мы знаем, что мервские виноградники поставляли свою продукцию в винные склады Нисы.

Однако поселения пленных легионеров были лишь ярким эпизодом в истории окраинных земель аршакидской державы и они едва ли оказали сколько-нибудь существенное влияние на городскую жизнь. Вместе с тем археологический материал совершенно ясно свидетельствует, что именно парфянский период стал временем наивысшего расцвета древнего Мерва.

При Аршакидах особое внимание было обращено на укрепление обороноспособности города. Это и не удивительно. Огромный городской центр, замыкающий на северо-востоке парфянские владения, был важнейшим опорным пунктом в системе их обороны. А в такой обороне имелась самая настоятельная необходимость. Среднеазиатские кочевники, под напором которых рухнуло греко-бактрийское царство, достигли и Парфии. Спешно бросив все свои дела на месопотамской границе, Аршакиды кинулись на оборону своих исконных владений. Два парфянских царя один за другим пали в ожесточенных боях. Лишь при Митридате II удалось на время укротить разбушевавшихся кочевников. Но опасность отнюдь не миновала. Она неизменно таилась там, за первой кромкой кара-кумских песков, откуда в любую минуту с гиканьем и свистом могли появиться вооруженные всадники.

И Мерв одевается в тройное оборонительное кольцо. В это время, видимо, еще существовала и поддерживалась длинная обводная стена, возведенная при Антиохе. Но эта узенькая глиняная полоска, шедшая по краю пустыни, была, конечно, плохой защитой. Вокруг мервской округи, которая к тому времени перехлестнула границы гяур-калинской крепости, строится еще одна, вторая стена. Первоначальная ее ширина, вероятно, составляла 6–7 метров, но и до сих пор вал достигает двадцатиметровой ширины. Вероятно, в древности она была укреплена еще и башнями. Между прочим, уже сама величина городской округи, оборонять которую — считалось необходимым в первую очередь, ясно указывает на рост Антиохии Маргианской. Территорию, площадью почти в 60 квадратных километров, охватывает эта вторая линия укреплений.