Страна тысячи городов - страница 53

Хорезмийская глава нашей летописи состоит из двух частей. Первая из них относится к III–I векам до н. э., когда в аршакидской Парфии эллинизм был модным увлечением придворной верхушки, а в Бактрии у власти встали сами греко-македонские военачальники и администраторы. В это время в Хорезме влияние эллинистических традиций было менее заметно, чем в южных областях. Этому способствовала, надо полагать, и политическая независимость страны.

Область плодородных оазисов в низовьях Аму-Дарьи где-то в конце V — начале IV века до н. э. вышла из состава ахеменидской империи. В битве при Гавгамелах в 331 году до н. э. хорезмийцев не было ни в числе подданных, ни в числе союзников последнего Ахеменида. Действительно, когда Александр Македонский появился в Средней Азии, к нему зимой 329–328 годов до н. э. прибыло посольство хорезмийского царя Фарасмана в сопровождении полутора тысяч всадников. Фарасман предложил свои услуги в качестве проводника и поставщика продовольствия, если Александр пожелает предпринять поход в сторону Черного моря. Видимо, хорезмийцы рассчитывали на свои давние и тесные связи с кочевыми племенами, населявшими обширные степи Западного Казахстана и Поволжья. Александр заключил с Фарасманом союз, но проектируемый поход так и не состоялся. Хотя отдельные источники и сообщают о подчинении греко-македонцам Хорезма, в действительности же скорее всего дело не пошло дальше чисто номинального военного союза. Можно полагать, что Хорезм сохранял самостоятельность и в пору кратковременного владычества в Средней Азии Селевкидов, и в период создания их наместниками независимого владения в Бактрии. Во всяком случае в Хорезме найдены всего лишь две монеты греко-бактрийских правителей, обычно широко обращавшиеся в подвластных этим правителям областях. Некоторые исследователи, отчаявшись найти упоминание Хорезма в письменных источниках древности, высказали мнение, что в китайских летописях эта страна именовалась Кангюем. Однако, согласно всем имеющимся сведениям, кангюйцы вели кочевой образ жизни и их скорее следует искать среди племен средней Сыр-Дарьи, чем среди жителей хорезмийских городов.

А такие города в рассматриваемое время уже существовали на земле Хорезма. Сама Аму-Дарья, давшая жизнь этой земле, разделила ее своим руслом на две части: правобережную и левобережную. Это естественное деление привело к созданию в каждой из частей своей ирригационной системы и нередко было причиной политического разделения страны. Так, в X веке в правобережном Хорезме со столицей в Кяте правил хорезмшах, а в левобережном — эмир Ургенча. Возможно, такое разделение иногда имело место и в более ранние времена. Например, единственное поселение VI–IV веков до н. э., в котором можно признать остатки города, — городище Кюзели-гыр располагается на левом берегу. Позднее, однако, судя по богатству памятников, главную роль начинают играть процветающие оазисы правобережья.

В III–I веках до н. э. в левобережном Хорезме уже возникли первые поселения на месте позднейших крупных центров, таких, как городища Куня-Уаз и Шах-Сенем. Типичным памятником этого времени является небольшой городок, руины которого ныне известны под именем Акча-Гелин. Почти квадратный в плане, он окружен глинобитной крепостной стеной. Внутри четко прослеживаются две главные улицы. Пересекаясь в центре городка, они разделяют его на четыре почти равные части. Площадь Акча-Гелин невелика — несколько более трех гектаров. Еще менее значительны по величине руины сельских поселений. Обычно это остатки одного многокомнатного дома, как, например, Кюнерли-кала.

Те же небольшие города и сельские дома-поселки мы видим и на правом берегу Аму-Дарьи. Именно здесь, на землях древнего орошения, высятся наиболее эффектные и впечатляющие памятники древнего Хорезма. Одним из самых ранних среди них является городок Джанбас-кала, современник левобережной Акча-Гелин. Его фортификация еще довольно архаична. Стена из сырцового кирпича, окружающая городище, нигде не имеет башен. Их нет даже на углах крепостцы — этих наиболее уязвимых для штурма участках.