Странная фотография - страница 23
— Молодец! Самую суть ухватила. Теперь подумай как это живое дыхание на фотографии передать. Чтобы душа этого места на снимке ожила. Это трудно, но у тебя получится, не сомневаюсь. Подскажу: образ ищи через освещение свет выразительность кадру дает. Контрастность света и тени. Блики солнца и выступающие из тени очертанья предметов передадут неуловимую прелесть этого дня, закатного солнца, смотри — оно ведь клонится к закату. А самое желанное время для фотохудожника — рассвет и закат!
— Ой, я знаю, знаю! Пойдем туда!
И Сеня увлекла папу в самый отдаленный уголок Патриаршего пруда, где густая листва была вся насквозь прошита лучами солнца.
— Вот оно, чудо! — указал папа на косые лучи, словно ласкающие все вокруг: зеленоватую гладь пруда, подернутую легкой рябью, светлые скамейки, кроны деревьев, кое-где начавшие желтеть, медленно плывущие как во сне фигурки людей… — Свет — он как божественный поцелуй… как зримо явленная любовь. Погляди на мир — разве не волшебство?! Вот она, красота!
И папа, больше не отвлекаясь на разговоры, принялся снимать. Он работал с каким-то яростным вдохновением, совершенно преобразившись — таким Сеня отца ещё никогда не видела. Как будто сил в нем прибавилось втрое, да, какое там, — вдесятеро! Глаза горели лихорадочным блеском, все движения были быстрые, точные, всего его переполняла литая мускульная сила. Словно душа обретала зримую форму в каждом упругом жесте, в каждом движении… Душа управляла рукой — и Сеня впервые воочию увидала, что такое вдохновение и как красив человек, охваченный этим порывом…
Она никак не могла оторваться от этого зрелища, а потом, словно опомнившись, начала снимать. Папа ещё дома показал ей, как это делается, тем более, что никакой особой хитрости не было: наводи камеру, да нажимай на кнопочку — вот и вся хитрость! Ее фотоаппарат — обыкновенная «мыльница» — не требовал специальных профессиональных навыков, и Сеню целиком захватил невероятно увлекательный процесс, именовавшийся съемкой!
Они оба опомнились, когда начало темнеть — над мерцающей гладью пруда зажглись фонари, выхватывая из темноты таинственные уголки, казавшиеся островками неведомого мира, слышались отдаленные взрывы хохота, поднялся легкий ветерок, и загадочный трепет листвы зашептал над головой. Мир укрылся во тьме, овеваемый дуновением тайны, и казалось, что духи слетелись к пруду и попрятались до поры в его шелестящей листве…
— Ну что, пойдем? Нас уже дома заждались, наверное… — с явным сожалением вздохнул папа.
— Уже? — с тоской откликнулась Сеня. — Тут так хорошо… не хочется уходить. Будто и не Москва это вовсе. А… — он не нашлась, что сказать, и тоже вздохнула.
— А вот что же это за место такое и почему оно так притягивает, расскажут наши с тобой фотографии, — утешил папа. — А иначе и не стоило огород городить, иначе мы с тобой вовсе и не фотохудожники, а неумехи безрукие, которых к этому делу и близко нельзя подпускать! Вперед, проявлять фотографии!
— Впере-е-е-ед! — подхватила папин клич Сеня и они, чуть не бегом, направились к дому.
После ужина Сеня с папой заперлись в проявочной — бывшей кладовке, оборудованной под фотомастерскую. Красный фонарь, баночки с реактивами, кюветы с прозрачной жидкостью, специфический запах… Сене нравилось в папином закутке, её давно тянуло сюда, но только теперь впервые разрешено было переступить порог святилища и наблюдать за процессом.
Папа священнодействовал: на нем был старый халат, Сене тоже велели накинуть фартук: химия — вещь едкая и приставучая! Пока папа вставлял пленку в увеличитель, разводил в кюветах проявитель и закрепитель, Сеня ждала, затаив дыхание: процесс казался ей на диво загадочным и увлекательным!
— Пошло! — шепнул папа, когда на белоснежном прямоугольнике фотобумаги начало проявляться смутное изображение.
Сеня только что не завизжала от удовольствия — так её взволновало это зрелище.
— Тихо! — велел папа, погрозив указательным пальцем. — Фотография шума не любит.
Первой папа проявил Сенину пленку — первый дочерин самостоятельный опыт. И, похоже, мир фотографии принял её, впустил сходу и без колебаний. Съемка удалась!