Странник - страница 9

Прицел не очень соответствовал моей концепции «единой винтовки для всего», но мой трехкратный «баррис» тоже никуда не делся, маленький «ред дот» вполне позволял стрелять из нее сблизи, да и Мартенсен, который, собственно говоря, эту винтовку мне сосватал и присутствовал в магазине, сказал:

– Я в Песочнице и Стане[8] пересекался с «дельтами» и «нэйви силз», так вот могу сказать: у них почти каждый носит «марк-одиннадцать». И при этом тащит еще и что-то короткое для обороны позиции, часто «эм-пи-пять» с глушителем, а еще пистолет с глушителем в кобуре и еще один в рюкзаке – тоже с глушителем, но двадцать второго калибра, обычно «ругер».

Ну да, кашу маслом не испортишь. Разве только все это масло на себе далеко не унесешь. Но к сведению принял и даже потосковал по легкому и ухватистому PDW, который оставил в Канзасе. Тут в продаже подобного ничего не было.

В общем, я очень поблагодарил Мартенсена за помощь, забрал кейс с винтовкой и унес, позже сложив свой «ремингтон» в багажник «фораннера» со всеми патронами двести сорок третьего. Пусть будет. Пусть так и лежит. Подумав, докинул туда трофейный «кимбер» со всеми патронами – вроде как комплект получился.

Затем мы с Настей попали на большое барбекю в мотеле «Супер 8 Баффало», где жили чужие, которые и устроили по поводу «воссоединения» что-то вроде банкета. Мяса натрескался, а вот пил очень мало, потому что на следующее утро мы вылетели в Грейт-Фоллз, что в Монтане.

Еще едва начинало рассветать, как мы приехали на аэродром и я уселся в кабину «лайки», закончив предполетный осмотр. Настя на «Твин Оттере» вылетала позже. У нее и машина заметно быстрее, и случись со мной что, ее самолет вполне сможет принять от меня сигнал бедствия, а маршрут мы согласовали до мелочи. А с первыми лучами поднимающегося из-за горизонта солнца я взлетел.

За ночь на холоде давление в мягких дутиках упало и при рулежке был слышен стук, да и вибрация ощущалась – колеса «отстоялись» на одном месте, образовав вмятины. Но быстро прогрелись, и когда я разгонял машину для взлета, вибрации исчезли. А затем и шуршание покрышек смолкло, ушло вниз с поверхностью взлетной полосы, с окружающими ее газонами, ангарами, стоящими плотными рядами самолетами. Точно, расширять аэродром надо, вон сколько сюда натащили.

Разглядел и оранжевый с красными полосами «твин оттер», возле которого суетились люди, заканчивающие погрузку. Ему тоже скоро вылетать, вот и готовятся.

Набирая высоту, «лайка» постепенно легла на линию курса, обозначенную на экране «гармина», и пошла по ней. Обороты перескочили на пятьдесят пять процентов, и самолет, развивая сто десять узлов, пошел над штатом Вайоминг – его холмами, заросшими желтой травой, серыми лентами дорог, лесами, ранчо и фермами. Пропеллер расплылся в прозрачный круг, перемалывая лопастями встречный ветер, ветер посвистывал в растяжках под крылом. Но слышно было все же больше мотор, который громыхал как в жестяном ведре, так что спасали от шума только массивные наушники, под которыми, к слову, все время потели уши.

Самолет прошел над баром «Шесть бревен», и я даже покачал крыльями, хоть на меня оттуда никто и не смотрел, и вообще все спали еще, наверное, прошел над сараем, где Бад поставил на сохранение мою «тойоту», над опустевшей фермой Джонсонов, той самой, что Бад недавно предлагал мне забрать и там хозяйствовать, как будто я это умею делать. Увидел я сверху груженный рулонами сена грузовик, что сразу вызвало не самые приятные воспоминания о недавних приключениях, а потом земля стала пустынной – такой, в какую она превратилась после Эпидемии.

А впереди по курсу лежал штат Монтана – все больше «индейская территория» в наше время, населенная пусть и немногочисленными, но злобными и агрессивными бандами, большая часть членов которых еще была и сильно не в себе из-за синдрома возвратного бешенства, RRS. Люди с синдромом были подвержены вспышкам немотивированной агрессии, часто выливавшейся в крайне кровожадные формы, и способов бороться с этим было ровно два: или получать инъекции сыворотки, или… или убивать до того, как тебя «сорвет с катушек». Большинство людей с синдромом предпочитало вакцину и нормальную жизнь, но кто-то нашел свои радости и в кровавых «цирках», предпочитая ловить и потрошить живых людей. И говорят, что для «синдромников» это становилось хуже наркотика.