Странности эволюции. Увлекательная биология - страница 43

стр.

К тому же их сексуальная нерешительность имеет другие причины — психологического характера. Попросту говоря, мурикви — исключительные трусы. Даже маленьким и безобидным капуцинам удается их взволновать. Они бросаются друг на друга, образуя визгливую толпу испуганных самцов, а самки в это время со своим потомством остаются одни.

С таким отношением к окружающим абсолютно невозможно продвинуться в глубь джунглей. Но паукообразная обезьяна, несмотря ни на что, обитает там и по сей день. Это еще раз доказывает, что эволюция оставляет место не только для победителей и что для достижения успеха необходимо лишь немного везения.

На сегодняшний день удача покинула мурикви. Из-за того что люди все активнее занимаются корчеванием лесов, успешно существовать в южноамериканских джунглях становится все труднее, между их обитателями все чаще происходят конфликты. У многих животных в связи с этим возникают проблемы, тем более — у нуждающихся в гармонии мурикви. Количество паукообразных северных обезьян в бразильской байе сейчас составляет около 300 экземпляров, для сохранения вида этого недостаточно.

Причеши меня, и я твоя: у яванских макак секс происходит в обмен на косметический уход

Многие посетители зоопарка считают капуцинов и павианов более привлекательными и забавными по сравнению с человекообразными обезьянами, такими как шимпанзе и гориллы. Но вот найти общий язык с обезьянами, имеющими хвост, человеку непросто. Однако яванские длиннохвостые макаки не остаются без внимания — они известны как один из популярных видов подопытных животных, которые весьма неприхотливы и успешно размножаются, что отнюдь не является для них благословением или счастьем.

Не секрет, что человек с большей симпатией относится к человекообразным обезьянам и даже называет их человеческими именами. Он считает их намного ближе к себе, чем других животных. Это подтверждается и генетическими исследованиями, которые распознают в шимпанзе и гориллах, а также орангутанах (именно в такой последовательности), наших близких родственников. Из этого напрашивается вывод, что в плане интеллекта и социальной жизни они более развиты по сравнению с другими животными и другими видами обезьян. Но это ошибочное мнение. Скорее всего, капуцинов и яванских макак можно отнести к этой же группе, так как их чудачества и капризы больше всего похожи на человеческие.

Яванская макака с легкостью может подражать мимике человека. Она смеется, когда ей весело. Когда она возмущена, делает гримасы, скаля зубы. Она может плакать и обижаться. Зоологи Сара Броснан и Франц де Вааль намеренно создали ситуацию, в которой яванская макака стала жертвой несправедливости: одной обезьяне они дали ломтик огурца, а ее соседке — виноградную кисть. Обе обезьяны, наблюдая друг за другом, смогли полностью оценить неравное к ним отношение. Обезьяна с ломтиком огурца была, очевидно, обижена, поэтому она отказалась от общения с человеком, давшим ей невкусную еду. Хотела ли она поменяться с приятельницей или сделать что-то другое, исследователи так и не узнали, так как им не удалось продолжить эксперимент.

Яванские макаки подобны человеку и в своем стремлении к состоянию опьянения. Ученые заметили, как они осторожно раскусывают многоножек и натирают ими кожу. Сначала ученые предполагали, что они делают это потому, что многоножки содержат натуральные инсектициды, такие как бензохинон и цианид. Но это только половина правды или, возможно даже, мнимый довод. Обезьяны внимательно разглядывали так называемую многоножку, держа ее перед носом, а потом протягивали своей соседке. Постепенно их глаза становились неподвижными, а вскоре вся стая оказывалась в забытьи. Такое расслабленное состояние очень выгодно для их потенциальных врагов, желающих разнообразить свое меню мясом яванских макак.

Яванская макака отказывается от наркотических средств и напичканной химией пищи, применяемой для борьбы против паразитов. Она охотнее чистит свой волосяной покров руками, что для обезьян — обычное явление. А вот необычно то, что это действие воспринимается как валюта, за которую покупают секс.