Странные дела, или Детектив по-деревенски - страница 8

В это время зазвонил телефон, но Марина не слышала его. Выйдя из ванной, она начала копошиться в косметичке, как снова раздался звонок её телефона.

В спешке и в растерянности, она побежала на звук телефона.

– Ну, где же ты?

Она быстро прошла на другую сторону кровати и, нагнувшись, подняла телефон с пола.

– Да, да, Борис Феклистович.

– Тебя, где черти носят? Восемь часов утра! Доносился кричащий голос из трубки. – Уже давно пора начинать!

– Извините, пожалуйста, я скоро буду! Я сейчас в пробке.

Короткие гудки в телефоне дали Марине успокоиться.

Она быстро начала собираться, надев платье, Марина быстро вскочила в туфли,

подошла к зеркалу, торопясь собрала золотистые волосы в хвост, и наконец-то найдя помаду в косметичке, так же торопливо накрасила губы. Она с улыбкой посмотрела на фотографию, где она была вместе с Ильей. Фото было прикреплено на краю зеркала.

На фото у неё была очень милая улыбка, ведь это самое первое фото с Ильёй. Фото с первого дня знакомства.

Она бросила свой мобильник в сумочку, стащив со стола связку звенящих ключей.

– Ключи от машины… где же они?

Оглядывая прихожую, она сдёрнула ключи с гвоздика.

– Чёрт, даже кофе не успела попить.

Щелкнув по выключателю в прихожей, она захлопнула за собой дверь.

Большая сцена с декорациями, освещалась рампами. Все актеры уже были готовы к репетиции.

Очень громко распахнулась парадная дверь, проносясь эхом по залу.

– Здравствуйте, Борис Феклистович.

Марина подошла к Мужчине не большого роста, стоящего у края сцены. Это был Озарин Борис Феклистович. Директор и режиссёр драматического театра.

– Извините, что…

– Мариночка, ну наконец-то. – Перебил её Борис Феклистович.

– Вы же сами понимаете, – начала успокаивать его Марина, – пробки на дорогах.

– Мы ведь только тебя и ждём.

Он обнял её рукой за талию и повёл в сторону сцены.

– Мариночка, вы же прекрасно понимаете, что такое театр, что такое репетиция. И, к тому же, мы вам дали главную роль…

– Да, я всё понимаю. Простите меня.

Марина сделала жалостный вид. Ведь она знала, как её любит и уважает Борис Феклистович.

– Мариночка, ты прекрасная, замечательная девушка, и талант у тебя есть, но если так небрежно относиться к своей работе, то в этом удачи не видать.

– Да, я понимаю вас. – Произнесла она тихо. – Простите меня, больше такого не повториться.

– Я на это очень надеюсь. – Мило улыбнулся Борис Феклистович. – А сейчас бегом переодеваться и на сцену. У нас через неделю постановка.

Она быстро убежала в костюмерную.

– Когда мы уже начнем? – Донёсся женский голос со сцены. – Мы так не сможем работать, если каждый день будем ждать нашу актрису. Тоже мне, богиня! Как будто не могли подобрать другую.

На сцене выделялась красивая стройная женщина, лет сорока – сорока пяти. Она проводила взглядом Марину. Это была Елизавета Дмитриевна Проскурина. Очень известная актриса не только в своём родном городе.

Она была очень пунктуальной женщиной, и не любила, когда опаздывают другие.

Елизавета Дмитриевна и Борис Феклистович Озарин, прожили в законном браке почти десять лет, но детей у них так и не было.

Может от того, он и начал ей изменять. Хотя Елизавета Дмитриевна прекрасно знала, что Борис ей изменяет, она всё же надеялась, что он одумается, и попросит прощения у неё. Но, борис Феклистови даже не думал об этом. Через месяц, когда Елизавета узнала, что его любовница младше его лет на тридцать – она сразу подала на развод.

– Лиза, прошу тебя, не начинай. – Спокойно попросил Борис, и поднялся к Елизавете на сцену. – Ведь, пока я ещё здесь главный. И, к тому же, у меня не было большого выбора среди местных актрис. И вообще, она очень хорошо подходит на эту роль. И я очень устал ото всех кастингов, на которые толпами шли одни бездарные Пэтэушницы. А у неё талант.

– Видела я такие таланты. – Недовольным тоном произнесла Елизавета Дмитриевна.

Из костюмерной появилась Марина, одетая в синее платье с корсетом, её рыжие, волнистые волосы ложились на плечи, а её улыбка не исчезала с лица.

– Всем доброе утро!

– Я бы не назвала его добрым. – Недовольно отвернулась Елизавета Дмитриевна.

– Привет, Марина. Ты, как всегда, неотразима.