Странный мир - страница 6

Налево, вниз под уклон, Ира уже ходила. Значит, надо идти направо вверх… то есть, не вверх, а просто направо, потому что уклона уже нет. Тщательно запоминая дорогу, чтобы опять не заблудиться, она свернула в первый же переулок, подальше от гула машин. Здесь было тихо, даже дети не играли на площадке. Обычный городской дворик с лавочками, деревьями и набросанным хламом. Тень от пятиэтажек создавала преждевременные сумерки.

Вместо библиотеки Ира нашла собаку, вернее, собака сама её нашла. Ира брела по двору мимо подъездов, и вдруг из-под скамейки ей навстречу выбежало маленькое и лохматое серое существо — этакий кудрявый бочонок на ножках. Пёсик изо всех сил вилял хвостом и подпрыгивал вокруг Иры, норовя порвать ей когтями подол платья. То ли взрослый, то ли щенок — кто их, дворняг, разберёт.

— Хочешь есть?

Ира бросила ему остаток сырка. Щенок мигом проглотил и начал выпрашивать ещё. Ира присела на лавку у подъезда, чтобы развернуть второй сырок, но тут к ней подошёл пожилой мужчина и строго спросил:

— Вы проживаете в этом подъезде?

— Извините, нет, — пролепетала Ира, не догадываясь, чего от неё хотят.

— Тогда освободите скамейку, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Скамейки поставлены для жильцов.

— Извините, — повторила Ира и поспешно встала, пунцовая от стыда.

Мужчина проворчал что-то насчет обнаглевшей молодёжи и скрылся в подъезде. Острое чувство вины вновь пронзило Иру: жильца можно понять.

— Пойдем, пёсик, — позвала она щенка, и он радостно запрыгал перед ней. Ему было всё равно, наглая она или нет.

Ира остановилась возле детской площадки, села на врытое в землю колесо и опасливо огляделась: не идёт ли кто-нибудь? Она не знала, можно ли занимать колесо. Скормила щенку весь сырок. Хлеб он не стал, но продолжал скулить.

— Ты хочешь пить? — догадалась Ира и достала бутылку.

Подумав, сначала отпила сама, потом поискала, во что бы налить щенку, но не нашла вокруг ни миски, ни контейнера, а все листья на деревьях были слишком мелкие, чтобы свернуть подобие чашки. Тогда Ира сложила левую ладонь лодочкой и налила туда немного воды. Щенок жадно начал лакать, и Ира засмеялась, уж очень щекотно он лизал ей руку. Подливала ещё и ещё, а он пил взахлёб и не мог напиться. Как хорошо, что она купила не лимонад и не минералку, а простую воду.

— Чей ты, щенок? — спросила Ира.

Зверь чихнул.

— Я бы взяла тебя к себе, если бы не мама.

Воды осталось только сполоснуть обслюнявленную руку. Ира отнесла пустую бутылку в урну и пошла со щенком дальше. Он ей понравился — такой смешной. Она знала, что если мама согласится взять пса домой, то его назовут Чапа. В доме как-то само собой разумелось, что всех собак, независимо от пола и породы, надо звать Чапа, потому что этой кличкой их называли во времена бабушкиной молодости.

— Чапа, к ноге!

Щенок весело тявкнул. Он был согласен на любую кличку.

— Эх ты, чудо беспородное, — усмехнулась Ира и опустилась на корточки, чтобы погладить его. Похоже, про библиотеку на сегодня придётся забыть.

В этот момент из-за угла вышли двое мужчин, и Ира встала, предчувствуя недоброе. Как-то не так они двигались — сразу видно, что не просто прохожие. Оба были немолодые, высокие и с очень суровым выражением на лице, а их манера ходьбы выдавала хорошую тренировку. У них не было вещей в руках, если не считать тяжёлых продолговатых предметов, мучительно что-то напоминающих.

Она хотела уже было повернуться и быстро уйти от греха подальше, но застыла, как вкопанная. Один из мужчин вскинул к плечу ружьё и прицелился в пса. В её пса! Опомнившись, Ира с криком: «Не нужно стрелять!» бросилась к щенку и схватила его на руки. Он оказался неожиданно лёгким. Мужчина опустил ствол. Всё стало ясно — это не бандиты, а охотники, отстреливают бездомных собак. Ире бояться нечего, а вот щенку… Обхватив его руками, Ира неуклюже побежала в ближайший проулок между домами, но один из охотников окликнул её властным голосом:

— Женщина! Вернитесь!

Услышав окрик, она остановилась и на негнущихся ногах подошла к охотникам, виновато глядя поочередно им в глаза.

— Отдайте собаку, — велел тот, что выглядел старше.