Странствующий рыцарь - страница 17

Выглянув из окна и моргая от яркого света, он увидел, что солнце уже высоко в небе. Калар красочно выругался, в выражениях, более подобающих грубому простолюдину, чем сыну лорда-кастеляна.

Сорвав рубашку со своего мускулистого тела, он натянул чистую выстиранную тунику.

Поклявшись больше никогда не напиваться, он открыл дверь и вышел в коридор. Там он увидел взволнованного слугу, стучавшего в дверь комнаты Бертелиса. Тяжело вздохнув, Калар нетвердым шагом подошел к двери. Слуга пытался что-то сказать, но Калар раздраженно отмахнулся, словно тот был надоедливым насекомым.

Без церемоний Калар толкнул дверь Бертелиса. Дверь застряла, наткнувшись на что-то на полу, и Калар посмотрел вниз. Это было женское платье из простой ткани с минимумом украшений. Толкнув дверь сильнее, Калар вошел в комнату. Душный воздух в полумраке комнаты был наполнен запахом пота, вина и секса.

Бертелис лежал голый на постели, держа в своих объятиях молодую женщину. Когда дверь открылась, женщина поспешно натянула на себя простыни, ее глаза были полны страха, как у кролика, застигнутого хищником.

— Вставай, — сказал Калар. — Уже поздно.

Бертелис моргнул, открыв и закрыв рот, словно туда попала какая-то гадость, и откинул голову на подушку, набитую гусиным пухом.

— Вставай, — повторил Калар более настойчиво. Бертелис вздохнул, встал и потянулся, и не думая прикрывать наготу.

— Убирайся, — сказал он девушке. Она непонимающе посмотрела на него, и он повторил: — Проваливай, говорю.

Девушка, завернувшись в простыню, собрала свою одежду, разбросанную по всей комнате, стараясь не встречаться взглядом с Каларом. Она выскользнула из комнаты и убежала по коридору.

— Кто это? — спросил Калар.

— Кто? — не понял Бертелис, делая большой глоток из кувшина с водой.

— Эта девушка?

— А… не знаю. Просто… — Бертелис махнул рукой. — Просто какая-то девчонка.

Калар фыркнул и покачал головой, сразу же пожалев об этом, когда перед глазами все поплыло.

— Ну и ночка была, — сказал Бертелис, быстро одеваясь.

— А я ничего и не помню, — ответил Калар.

Бертелис фыркнул.

— После речей, ужина и танцев, после того, как отец ушел, ты в основном хвастался, что изрубишь не меньше сотни орков, и пускал слюни на декольте леди Элизабет Карлемон.

Калар охнул и хлопнул себя по лбу. Воспоминания начали постепенно возвращаться к нему.

— О, Владычица… пожалуйста, скажи мне, что я не сделал ничего такого, от чего мне было бы стыдно перед ней.

— Ну, последнее, что я видел — как она и эта служанка Аннабель помогали тебе подняться в твою комнату. А что было потом, я не знаю, — Бертелис лукаво улыбнулся. Окунув голову в чашу с водой, он встряхнул волосами, рассыпая брызги по комнате. Его золотистые волосы, намокнув, казались темнее, и длинными прядями свисали на спину.

— Пойдем, нам лучше поспешить, — жизнерадостно сказал Бертелис, выходя в коридор. Калар был готов задушить брата. Почему-то Бертелису всегда удавалось избегать последствий чрезмерного употребления вина — возможно, поэтому он злоупотреблял вином так часто.

В солнечном свете, лившемся сквозь арочные окна, Бертелис посмотрел на брата с каким-то жалостливым выражением.

— Ты выглядишь вдвое хуже того, насколько я себя чувствую, — сказал он, Калар в ответ на это только снова вздохнул. — Пошли скорее надевать доспехи, отец с нас шкуру спустит, если мы заставим его ждать.

Рыцари Бастони верхом на своих боевых конях выстроились на поле перед величественными стенами замка Гарамон, их идеально начищенные доспехи сверкали, разноцветные знамена развевались на прохладном ветру. Каждый с гордостью демонстрировал свои геральдические цвета и герб, каждый держал шлем на сгибе левой руки, подняв копье вертикально вверх, а щит забросив за спину. Число рыцарей было выбрано так, чтобы их было больше, чем рыцарей лорда Сангасса, отправленных в помощь герцогу, и для защиты замка Гарамон оставалась лишь горстка рыцарей.

Позади рыцарей стояли сотни пеших ратников с большими щитами, одетых в красно-желтые табарды цветов лорда-кастеляна, и сжимавших алебарды в грязных кулаках. Рядом с ратниками стоял еще один отряд крестьян — лучники, тоже набранные на службу из простонародья, каждый из них был вооружен большим тисовым луком.