Страшила Барби - страница 2
– Если хочешь, можем ещё потанцевать, я помаячу Кольке, он крутанет музон по новой…– его дыхание просто обжигало её ухо.
– Нет, не надо, – запротестовала Лена, – Вон и так все глядят на нас.
– Подумаешь, пусть смотрят, давай я после танцулек провожу тебя до дому, – Женькины губы почти касались щеки Лены. Пол уплывал из под неё ног.
– Считай, договорились, – улыбнулся Женька.
Когда Лена вернулась на место, кто-то из одноклассниц съехидничал: «Повезло мочалке! Ты смотри, нос сильно не задирай, а то он у тебя назад вывернется, – и добавила – страшила!»
Лена не помнила, как выскочила из здания школы, от горечи обиды она не могла даже плакать, опомнилась только тогда, когда сильная рука легла на плечо и остановила её.
– Ну, ты чё? Бежишь как угорелая! Договаривались ведь – провожу…– это был Женька.
Те счастливейших полчаса в её жизни, она помнила по минуткам, да что там – по минуткам – каждая секунда их встречи была так дорога ёй! Несмотря на ту молву, которая окружала Женьку, он не лез целоваться, не пытался даже обнять её, просто шел рядом и болтал. О чем? Да о разном. Про победу и выигранным кубок в какой-то борьбе с мудреным японским названием, и о своей коллекции мыла, и о марках байков, на которых так здорово можно гонять по ночным улицам. Лена, забыла о том, что она не имеет право ни разговаривать, ни даже идти рядом с этим стройным и сильным красавчиком, любимчиком школы. Она полностью раскрепостилась, слушала его, поддакивала, делала изумленные глаза и всегда к месту выдавала нужную реплику. При расставании она даже немного задержалась. Только потом, когда она, съёжившись в клубочек под одеялом, в сотый раз прокрутила в голове все воспоминания об этом сумасшедшем вечере, поняла, что просто хотела, чтобы Женька обнял её ещё раз. Но он этого не сделал. Да и кто она?
«Страшила».
Никогда ещё Лена не плакала так горько и так долго в подушку. Впервые мысль о самоубийстве окрепла и утвердилась в её сознании. И кончилась бы её жизнь, если бы не бабушка. Ах, эта любимая бабуся! Вот и с утра, она как будто почувствовала всю душевную боль своей внучки, приехала и хлопотала на кухне, наполняя её запахами блинов и чего-то ещё такого вкусненького. Увидев зареванные, и красные от бессонницы глаза внучки, обняла и без слов прижала к себе.
– Давай Ленок, выкладывай все про свою любовь, вместе будем думать, как дальше жить будем, – гладя по волосам девушки, попросила она.
Лена выложила все свои беды и выплеснула все свое горе в эти теплые и ласковые бабушкины ладони.
– Ты внученька потерпи, бог он не по силам креста не даст! Нельзя жить без веры, завтра будет все равно лучше, чем сегодня. Вот говорят: надежда умирает последней, а я скажу тебе – надежда умирает только тогда, когда умрет человек, ты не думай, что думают и говорят о тебе люди, ты думай о том, что думает о тебе бог!»
«Чего он все-таки на меня пялится, вон и его товарищ немного развернулся и два раза украдкой посмотрел на меня.… Тоже мне мужчины, сплетничать обо мне вздумали. Вот даем солянку, кисель с булочкой и пора в универ. Хорошо уже два экзамена позади, а те, что остались – так легкотня одна! Может все же развернутся к ним спиной? Да ну их, пусть смотрят да сплетничают…»
То же кафе, полчаса назад.
– Юрка! Да ты ещё подрос, куда тянешься?! Пора тебе диагноз как у Киркорова, ставить!
Старые друзья обнялись после долгой разлуки и стояли, держа руки в крепком рукопожатии.
– Сколько же мы с тобой, Димон, не виделись? – высокий молодой человек жестом указал на стул, предлагая сесть своему приятелю.
– Да тут и особо считать нечего, после окончания нашей родной медакадемии, интернатура, два года, да практиковались уже три года. Пять лет, как не встречались, а ты Юрка, или мне теперь тебя Юрий Владимирович называть?
– Да, да, Дмитрий Николаевич, мы теперь на хорошем счету, как у пациентов, так и у академика Гаспарова!
– Ого! Растем, Юрок, растем! Сам Артур Ваганович, вас заметил и под свое крылышко принял! Так ты скоро тоже дорастешь до высот ортопедии?
– Да что ты все обо мне? Как ты устроился? – Юрий подозвал официанта.