Страшно Прекрасен. Пленница черного волка - страница 2

Насладившись чужим страхом, Правитель наклоняется к моей шее, настолько близко, что я ощущаю, как кончик его идеально ровного носа слегка касается сонной артерии.

И снова вздрагиваю.

Правда на этот раз… не от ужаса. А больше, от неожиданности. Потому что, сумасшедший монстр начинает меня нюхать.

Нюхать…

Нюхать!

Нюхать!!!

Вот дьявол…

Я стояла у разбитого окна, всматриваясь в оригинальный узор, похожий на бракованную снежинку, подумывая над тем, как незаметно «„залатать“» это причудливое отверстие, за которое можно изрядно получить. Обречённо выдохнув, хватаю небольшой клочок картонки, пытаясь хоть как-то отремонтировать испорченное имущество.

Хлоя надраивает пол, а мать отчаянно пытается расставить поломанные стулья и вернуть на прежнее место раздробленные столики после вчерашнего варварского набега.

Похоже, влипли мы конкретно!

Естественно, весь урон от разгрома свалят на наши костлявые плечи, так как хозяйка кабака, в который нас пристроили отрабатывать долг за проживание в Суморане, временно по делам отлучилась. А мы, соответственно, с обязанностями не справились!

Но какой толк от трёх хрупких девушек, если вчерашним пятничным вечером в трактир ввалилась целая армия непристойных пьянчуг и всё окружающее имущество в мелкую стружку превратила!

Закончив возню с разбитым стеклом, неожиданно, я отметила подозрительно странное поведение матери. Точнее, её вялое, уставшее на вид состояние.

Не сомневаюсь, что вчера матушке пришлось весьма нелегко. А именно – работать за троих. Правда, это был её выбор. И отчасти даже приказ. С которым, я наотрез отказывалась мириться. Но ради сестры спорить не стала.

Дженни (так я называла свою приёмную маму), закончила с поверхностным ремонтом мебели и неожиданно к нам обратилась.

– Девочки… я, пожалуй, пойду прилягу, – в голосе мамы промелькнула боль, смешанная с отчаянием.

– Да, мам, всё в порядке, мы справимся! – утвердительно киваю, а сама мигом тряпку хватаю, принимаясь старательно отмывать пол от засохшей крови.

Меня начинает тошнить.

Похоже, вчера тут убили человека.

– Не знаю, что скажет миссис Джонсон после того, как вернётся и увидит весь этот чёртов хаос! Она нас накажет. Оставит без еды и зарплаты на неделю. Или даже на месяц, – Дженни тяжело вздыхает, проводя дрожащими руками по спутанным волосам, заплетённым в небрежную косу, выглядывающую из-под залатанной косынкой.

– Ма! Не волнуйся. Грымза почтит нас своим «драгоценным» визитом ровно через три дня. К тому времени, обязательно успеем что-нибудь придумать. Стекло вряд ли поменяем, но вот мебель подкорректировать сможем. У меня есть заначка, которую нам с сестрой на учёбу в Дэнфилде (высшее учебное заведение города Суморан) копила.

Матушка уныло опускает голову, пытаясь подавить горькие слёзы отчаяния:

– О детка, я так сожалею… Хотела для вас лучшей жизни, а получилось только хуже!

– Не волнуйся, мамуль. Это всего лишь деньги… Клочки бумаги, которые можно заработать. Я запросто нарисую ещё несколько портретов и верну утраченную сумму.

Тут, в жестоком мире «„тьмы и хаоса“», жители города, выживают, как умеют. Нет! Я ни в коем случае не смею жаловаться! Потому что за периметром жизнь намного хуже! За периметром люди на смерть сражаются. За периметром не существует никаких законов. За периметром… ты просто жалкий кусок мяса. Как для одичалых племён, так и для всевозможных тварей.

Поэтому, я отчаянно считала каждую заработанную копейку, дабы занять более лучшее положение в «„новом мире“», мечтая получить образование, а со временем и на более престижную работу устроиться, чтобы навсегда покинуть самое дно «„пирамиды“» и больше никогда не драить окровавленные полы, да пиво старым извращугам подавать!

В свободное от официальной работы время, я подрабатывала рисованием портретов на заказ. Хорошо, что мой художественный талант всё-таки пригодился, а продукты собственной творческой деятельности пользовались неплохим успехом.

– Чтобы я без вас делала, мои птички! – пошатываясь, мама подходит ко мне, крепко обнимает, и… тихонько вскрикивает.

Быстро отстраняюсь, понимая, что с ней явно что-то не так. Несмотря на то, что в комнате темно, так как люстра вдребезги разбита, после вчерашней бойни, а до рассвета ещё около часа, но даже при слабом свете восковой свечи я отчётливо вижу то, что некогда прекрасное лицо мамы… изуродовано свежими царапинами и синяками. Её правый глаз опух, губа разбита, а под носом… запёкшаяся кровь.