Страшный серый волк - страница 23

— У тебя прекрасные земли. Гораздо душевнее, чем земли моей семьи. У них все выстрижено и выровнено с точностью до миллиметра.

— Уверен, моя семья притащила тебя к себе домой, чтобы получше допросить, — проворчал Райкер, когда они вошли в гостиную.

— Все прошло нормально, — сказала Дейзи. — Мне даже понравилось.

— Хочешь сказать, они вели себя не как законченные психи?

— О, Господи, «законченные» — это еще мягко сказано! Любой псих по сравнению с ними божий одуванчик. — Она улыбнулась ему. — Ты ни за что не догадаешься, какие вопросы они мне задавали. Твоя мать объявила мне, что могла бы попросить мужа сколотить нам сверхпрочную кровать, если таковая нам понадобится. Еще хотела узнать, есть ли хоть малейший шанс на скорое появление внуков. Сказала, что готова продумать фасон свадебного платья с талией пошире, это ничего страшного, но очень надеется, что ей позволят выбрать второе имя каждому из внуков.

Райкер поперхнулся и мгновенно побагровел. Чудеса случаются, раз Дейзи после всего случившегося все еще была здесь.

— Тебе все это по кайфу, не так ли? — пробормотал он, торопясь к холодильнику за пивом.

— Еще как, — ответила она, усмехнувшись.

Но когда он сел рядом с ней, протянул ей пиво и одним долгим, отчаянным глотком осушил половину своего, лицо Дейзи сделалось серьезным.

— Мне неловко лгать им, Райкер. Они хорошие люди. В смысле, я пыталась донести им, что мы только что познакомились и все такое, но потом твои кузены начали рассказывать истории о том, как их родители поженились после недельного знакомства, и…

Он тяжело вздохнул.

— Знаю. Никогда не видел, чтобы мама относилась к любой другой женщине так, как к тебе. На самом деле, в тех редких случаях, когда я представлял ей кого-то, с кем встречался, она только рычала на них, разворачивалась и уходила.

— Что? — В ужасе воскликнула Дейзи. — Это не очень утешает!

Райкер прочистил горло. Теперь и он начинал чувствовать себя очень плохо.

— Окей. Ты ей не врешь. Это правда, что мы только что встретились и ничего друг другу не обещали. А она уже много лет ведет себя как сумасшедшая, любопытная мамзилла. Ты тут ни при чем.

— Наверное, — сказала она с сомнением.

— Могу я пригласить тебя на ужин?

Она похлопала себя по животу.

— Если только ты хочешь посмотреть, как я лопну, в буквальном смысле. Зрелище будет не из приятных. Твоя мама шикарно готовит, тут не поспоришь. И это почти компенсирует все остальное сумасшествие.

— Почти, — повторил он.

— Итак, с какой романтической комедии начнем? — сказала она. — У меня огромная коллекция. Я думаю, неплохо было бы устроить ночной марафон. В твоей анкете в агентстве сказано, что ты любишь романтические комедии, ведь так?

— Э-э… ну…

Он пялился на нее с отвисшей пачкой добрых десять секунд, и она позволила ему это!

— Да шучу я! Я же в курсе, что эту анкету составляли твои мать и дядя на пару. И, кстати, почему ты так уставился на меня? — спросила она.

— Ну, ты невероятно сексуальная и очень красивая. А еще у тебя на губе осталось немножко черничного варенья.

Прежде, чем она успела что-то сказать, прежде, чем он успел остановить себя… он склонился к ней и поцеловал.

Такая сладкая на вкус, и с трудом сдержала тихий стон, едва он запустил пальцы в ее волосы. Запах ее желания закружился в его ноздрях, и вся кровь прилила к паху. Член в штанах набух и теперь при каждом движении терся о ткань брюк.

Он ощупал языком сладкую шелковистую пещерку ее рта. И все это время в его голове, не переставая, звенели крохотные тревожные колокольчики.

Она права. Его семья полюбила ее. И Райкер понимал, что и сам влюбляется в нее, все больше нуждаясь в ее присутствии. Но Дейзи ясно дала понять — через несколько недель она уедет и вернется в свою ослепительно белую башню, где бы она там ни жила, и у него появилось стойкое чувство, что не только его мать будет убита горем.

Нужно немедленно перестать ее целовать. Нужно отстраниться.

Но она была такой вкусной, и все шло так здорово…

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались две женщины, визжа, словно сирены воздушной тревоги.

— А ну убрал от нее свои грязные лапы, чудовище! — заорала на него высокая худая брюнетка, размахивая бейсбольной битой.