Страшный ублюдок - страница 9

Однако это его не остановило, его идеи и преимущества, которые они предлагали, никогда не предназначались для общества. Их единственной целью было помочь ему беспрепятственно похищать детей с более высокой, но менее заметной скоростью. То, что началось с мелких устройств, превратилось в высококачественное производство и лучший экспонат его пугающей и подлой коллекции: "Бедлам".

"Бедлам", по сути, был небольшой яхтой. 66-футовый[2] "Азимут Магеллано" с интерьером, который обустроил сам Хершел. Мэдлин предпочла бы потратить эти деньги на дорогие поездки по всему миру и другие элитные развлечения. Хершел вложил их в то, что, по сути, было частной звуконепроницаемой плавающей камерой для убийств. Как пара, они находились на двух очень разных частях призмы, мягко говоря. Так что, хотя он и скучал по ней, по большей части он был счастлив, что она умерла. Иначе его потусторонняя задумка никогда бы не стала реальностью.

Для немногих друзей, которых он принимал, или для любого, кто поднимался на борт, это не было целью, лодка, на которую они ступали, была просто безымянным судном. Что-то, где можно расслабиться, выпив несколько кружек пива. Место отдыха, откуда можно забросить леску, наблюдая за солнцем, пока оно не скроется из виду.

Но для него, во время его одиночества, и, что более важно, для детей, которые поднимались на борт, это был "Бедлам".

Его версия Бедлама, однако, сильно отличалась от коннотации, которую его культура ассоциировала с этим словом. Для Хершела хаос и беспорядки не были чем-то таким, что можно было рассматривать с негативной точки зрения. На самом деле, это было все, о чем он мечтал с детства. Это было все, что ему нравилось в работе в Институте Лэдда. Это было... всё.

Там, внутри лодки, произошли изменения.

Он убрал все заводское стекло, которое было изначально, и заменил его гораздо более толстой версией для поглощения звука. То же самое относилось и к стенам. Любому, кто увидел бы его дизайн интерьера, было бы трудно заметить, что место, где обычно стояла кровать, было выпотрошено и заменено скамейками меньшего размера, которые обеспечивали более просторный дизайн.

Амортизация, которую он установил в нижней кабине, также была шумопоглощающей. Если бы внизу кто-то находился, он мог бы кричать до тех пор, пока у него не лопнут легкие, и его все равно никто бы не услышал. В нескольких футах от них может быть другая лодка, и до нее не донесется ни малейшего звука. Он никогда не видел ни одной лодки на озере, но на случай, если что-то изменится, он был более чем готов.

Он также убрал кремовый ковер и заменил его деревянным полом. Из своего прежнего опыта он знал, что убийство обычно было грязным делом. Он регулярно накрывал место убийства брезентом с широкими краями, но если бы с него вытекла какая-либо жидкость, ковер стал бы гораздо большей головной болью, чем лиственные породы. Его последним завершающим штрихом к и без того обманчиво зловещей комнате был стеклянный резервуар, который он только что закончил устанавливать.

Террариум выстроился вдоль окраин самых высоких точек стен гигантской овальной формы. Мейбл, смертоносная змея, теперь могла кружить по комнате, наблюдая, как ее будущая жертва корчится от дискомфорта. Она делала это под трубками черного цвета, которые тянулись на одну и ту же длину, поэтому, куда бы она ни скользила, она всегда представляла сверхъестественное зрелище. Злобная шипящая змея скользила вокруг, ожидая своего освобождения. Предвосхищая свою нежную цель.

Как по маслу, именно это она и делала, когда Хершел привел близнецов на борт. Они еще не плакали, но он мог сказать, что они были в ужасе, когда он размахивал мачете. Он очень ясно дал им понять, перед тем как они вышли из машины, что, если они не будут следовать его точным инструкциям, их разрежут на очень маленькие кусочки. Их будут рубить и кромсать до тех пор, пока от них ничего не останется. Учащенное сердцебиение и морщинистое выражение дурного предчувствия превратились в дрожь тела и настоящую истерику, когда пораженные благоговением близнецы увидели призрачную рептилию.