Страсть Хозяина Леса (СИ) - страница 13
Он одобрительно прорычал что-то и подвел меня к столу. Подвинул ко мне добычу.
Я на ощупь стала заниматься мясом.
– Ты и правда хорошо здесь все прибрала, – словно извиняясь, сказал он. – Прости, что так отреагировал.
– Наверное, у тебя большие проблемы с доверием, – заметила я.
– Думаешь, повода не было? – огрызнулся он. – Если бы ты видела меня, то поняла бы, почему живу здесь один. Единственное желание, которое возникает у людей при виде меня, убить или убежать.
– А ты не думал, что в этом есть часть и твоей вины? – осторожно сказала я. – К примеру, зачем ты требуешь человеческих жертв?
Он не ответил и я поняла, что снова затронула ту часть его жизни, которой он не желает делиться ни с кем. Хотя хочу ли я на самом деле знать правду? Смогу ли жить с ней? Подумав об этом, я больше не задавала вопросов.
– Вода готова, – спустя какое-то время сказал он.
– Подведешь меня? А то еще переверну, – смущенно попросила я.
Ни слова не говоря, Хозяин Леса подхватил меня на руки и понес куда-то. Бережно поставил на ноги и снял изорванное платье. Вряд ли оно вообще что-то прикрывало, но с ним, по крайней мере, сохранялась иллюзия защищенности.
– Завтра выменяю у старика что-нибудь на одежду для тебя, – проговорил он. – Пока же дам старую рубаху. Она будет тебе великовата, но другого ничего нет.
Я поразилась такой чуткости с его стороны и благодарно улыбнулась. Правда, на языке вертелся вопрос: откуда у него рубаха, но я благоразумно промолчала. Не хотелось снова вызвать у него вспышку ярости. Хорошая жена не должна быть слишком болтлива.
Потом я вновь оказалась в воздухе, совершенно обнаженная. По коже побежали мурашки от ощущения его сильных рук, сжимающих мое тело. Стоило ему нажать чуть посильнее и мог переломить меня, как щепку. Я поражалась, почему он до сих пор еще этого не сделал. Зачем я ему вообще? Игра зашла уже слишком далеко. Он понял, что я не дам ему повода убить меня, но почему-то медлит и продолжает играть роль мужа. Но, думаю, рано или поздно это ему наскучит.
По телу пробежала холодная дрожь. Тут же она сменилась блаженным теплом, когда меня погрузили в горячую воду. Я едва не замурлыкала от удовольствия. Почувствовала, как мне в ладонь ткнулось грубоватое мыло, и пробормотала слова благодарности. Долго мылась и не решалась вылезти из своего временного укрытия. Надеюсь, чудовище не наблюдало за мной все это время. Хотя нет ничего, чего бы оно уже не видело.
– Пора вылезать, – раздался хмурый голос и я невольно вздрогнула. – Вода уже совсем остыла. Еще заболеешь.
Я покорно кивнула и снова ощутила крепкие руки, обхватывающие мое тело. Он обращался со мной бережно, как с ребенком. Это настолько не походило на то, чего я ожидала от нашего странного союза, что я все меньше понимала, чего ждать дальше.
Хозяин Леса вытер меня насухо куском какой-то материи и резко бросил:
– Подними руки.
Я напряглась, но все же выполнила приказ. Ожидала чего угодно – что он на меня набросится или свяжет руки. Но он всего лишь надел на меня рубашку. Она и правда оказалась явно не по размеру. Я в ней почти утонула. И все же радовалась, как ребенок, что не придется снова надевать грязную и дурно пахнущую собственную одежду. Она вся пропиталась кровью, потом и запахом его страсти.
Мы устроились за столом и стали ужинать пожаренным мною зайцем.
– Ты хорошо готовишь, – заметил он. – Даже слепая.
– Ну, я же не безрукая, – немного обиделась я. – Пришлось всему заново учиться, чтобы не казаться бесполезной…
Я умолкла, вспоминая безрадостные дни в доме дяди. Перед глазами возникло личико сестренки, и накатила тоска. Мы не виделись всего пару дней, а я уже до смерти по ней скучаю.
– Почему ты плачешь? – ворвался в мои мысли напряженный голос.
Плачу? Я с удивлением коснулась щек и поняла, что так и есть.
– Тебе правда интересно? – горько усмехнулась я. – Или просто так спросил.
– Интересно.
Простой и бесхитростный ответ обезоружил меня. Больше не хотелось огрызаться. Опустив голову и смахивая катящиеся одну за другой слезинки, я произнесла:
– Скучаю по сестре. Она у меня совсем маленькая. Всего два года. И у нее никого больше нет, кроме меня. Вернее, есть тетя и дядя, но…