Страсть Исава. Гастрософский дневник - страница 42
– Какой кофе у вас? – спросил я.
– С кофеином, – ответили мне.
В общем, на третьей неделе я дошел до того, что пошел в «Макдоналдс».
Эти новые, маленькие, толстенькие английские монетки в 1 фунт, как хочется содрать с них блестящую шоколадную фольгу и съесть шоколад внутри.
Интересная цитата на тему наркомании: «Трех дней достаточно для того, чтобы человек каменного века, всю жизнь питающийся продуктами с очень малым содержанием соли, привык к кристаллической соли и посчитал ее необыкновенно вкусной – и стал сыпать в свой суп в сотни раз больше соли, чем нужно. А к современным людям, вынужденным из-за гипертонии сесть на бессолевую диету, а потом вернуться к нормальной пище, вкус соли и охота к ней возвращаются где-то через шесть недель» («Шпигель», 34/84, с. 183). Из этого к тому же ясно, что говорить про «естественную» способность к самоограничению – нелепо.
После обеда по дороге заметил дождевики (Lycoperdon perlatum), собрал и вечером, поджарив немного, приправив и добавив взбитых желтков, съел. Вкусом напоминало мозги в омлете.
Коллега как-то рассказал, что скверно и сильно отравился, попробовав из любопытства кусочек высушенного «сатанинского гриба» (Boletus Satanas). Я пошутил, что если уж пробовать из любопытства, так лучше красный мухомор (Amanita muscaria), однако он, как оказалось, ничего не слышал о галлюциногенном действии красных мухоморов.
Во время городского праздника я, как обычно, был за границей – правда, всего лишь в Мюнхене (по замечанию Крайского, «это уже не Австрия, но еще не Германия»). Ел в заведении «У золотой монетки» на Тюркенштрассе. Там хорошая домашняя югославская кухня: салат с бобами, «заспикада са ньокама», на десерт «устипцы», к этому «плавац» и затем кофе, который там упорно называли «югославское эспрессо», – едва ли кто другой так упорно не желает ничего делать «по-турецки».
«Королевская радость»: последний раз заказал вполне конкретные спагетти, принесли что-то с «коцце», а на мою жалобу официантка ответила тоном глубокого убеждения: «У нас это так и называется». Впрочем, эти снетки из Боделе были великолепны.
Возвращаясь к третьей поездке за трюфелями: в этом году белые трюфеля стоили уже 100 тысяч лир за сто граммов (по субботам еще дороже – самый дорогой день). В «Фальконе антико» в Асти я видел, как официант, будто бутылку шампанского, церемонно оборачивал салфеткой жестянку с кока-колой, перед тем как нести ее к столу. В «Локанда аль Чентро» в Гальо-Гринцане было по-прежнему дорого, изысканно, но уже не так уютно, как в последний раз. В «Энотеке Кавур»[144] мы пили неплохие «Бароло» и «Неббиоло», а напоследок выпили местной минералки, настолько отвратительной, что она разом испортила все впечатление от обеда.
В Рапалло, плетясь домой ночью – само собой, иллюминированной, – я как-то забрел в один бар и, глянув мельком на стойку, вдруг спросил себя: это галлюцинация или в самом деле только что видел шеренгу крошечных голов Гитлера? В самом деле, при внимательном рассмотрении оказалось, что на полке выстроилась шеренга голов, вернее, наполненных ликером «Самбуко» бутылочек в форме голов Гитлера, Муссолини и – вероятно, для равновесия – Мао Цзэдуна. Я купил парочку, чтобы сфотографировать, а потом спрятал в самый нижний ящик стола – настолько эти бутылобюсты показались мне отвратительными. Владелец бара, однако, протянул мне их с выражением совершенной невозмутимости на лице.
Сыворотка, эссенция молока. (Чистейшей воды миф: стоило бы говорить «материнская сыворотка» вместо «материнского молока».)
Мы ели дешевые мидии от «Гешвиндта» в Санкт-Галлене, и Ингрид вдруг сказала: «Посмотри-ка сюда!» В одной ее мидии, в складке плоти у самого края раковины, оказался маленький, мертвый, красный вареный рачок. Мы оба совсем недавно и спокойно ели раков, но вид этого крошечного трупика, полузакопанного в бледное слизистое тело, с торчащими наружу лапками, лишил нас всякого аппетита. Потому мы решили как следует присматриваться к остальным мидиям, то бишь переворачивать их, перед тем как съесть. Мы нашли еще добрую дюжину рачков, – несомненно, перед тем мы съели их немало.