Страсть к размножению - страница 17

-Не за горами победа, а за шкафами да под диванами...

Запишите обязательно это.

Сказано - сделано.

"Как это понять? Каким образом? Так же это понимать, как понимать, что axb=bxa ? Или так же, как "Размаха шаги саженьи"? Вот еще одно, что понимать: муж: Андрей Кукин. С этим уже разобрался. А вот жена-то - Гингема Кукина, гингема его же, его локтевого сустава...".

Люди в белых халатах разошлись, не причинив вреда.

Айболит не знал, знают, или хотя бы помнят окружающие то, чего либо не понимает, либо забыл он сам. Но они никогда, по-видимому, в этом не признавались. Так, в поисках вечных истин недавно замучали обезьянку: Ее зондировали: заставляли глотать кипятильник и включали в сеть.

Ее пытали:

- в чем смысл жизни?

Айболит не знал, как появляются умозаключения, с каким достаются трудом. В его голове промелькнула картинка следующего содержания:

Увесистый Платон дорвался до Сократа, выворачивает руки.

-Я знаю, что ничего не знаю, - отвечает Сократ, и думает с хитрецой: "Платон мне друг, но истина дороже".

Айболит умыл руки и символически почесал затылок.

-Я не плох, я не плох,

Не застать меня врасплох

- произнес голосом Айболита попугай в клетке с надписью "Эхолалия".

"Очевидное-невероятное", - подумал Айболит. Посмотрел на гадюку под капельницей и подумал: "Какая глупость... И крокодил - пошлятина".

Вот еще номер: ходит кролик, здоровый абсолютно, бирка на нем болтается: красный крест, под ним этак залихватски: "Столбняк. 1868 - 1870 Кролик.".

Айболит вышел на воздух. Песок Африки, истоптанный Бармалеями. Зыбкая почва для апартеида... Солнце палит в беспамятстве.

Айболит вспомнил: "Вы будете на месте через несколько недель и сразу же приметесь за выполнение вашей миссии..."

"На месте ли я?", - он поплелся к жилому бараку.

"Ваши действия будут полностью реабилитироваться прессой, в особенности - литературой. Хьюз Лофтинг, Корней Чуковский... Этих имен, я надеюсь, вам достаточно, сэр?".

Он этого никогда не говорил и вспомнить поэтому и не пытался. Но, черт побери, почему сейчас он вспомнил именно это? Что же случилось? Было ли конкретное мгновенное событие, превратившее его дедуктивный, по-видимому, разум в игрушку собственного подсознания, или, хуже того, в слепое орудие своих привычек и опыта, в бездумное дитя природы со странными навыками? Муха CN?.. Нет, вновь домысел...

Врачи давно заметили, что во время операции не только больные, но и сам Айболит должны быть под наркозом. Это - залог успеха. Это - информация к размышлению.

Айболит зашел в свою комнату, бегло огляделся и запер дверь. Теперь он знал, что вооружен. Что это значит, он не знал.

* * *

Ближе к вечеру стемнело, и Айболит, одев ботинки, вышел во дворик.

В дворике стояли: столб и африканский идол, и зря: вокруг них было пусто.

Айболит остановился неподалеку от идола. "Горе тебе, о распиливший Тянитолкая!"- проклятье прозвучало голосом этого идола, предполагаемым.

Это Айболит знал. Это были слова из пьесы, написанной им для клинической самодеятельности. "Распилили Тянитолкая! - думал он. - Какая самодеятельность!"

В главном корпусе светились окна. В холлах нижних этажей бушевала дискотека. На этот раз веселились птички - плевать, что на костылях, что с гипсовыми крыльями. Айболит тайком подглядел, что выполз даже смертельно больной беркут Джим, которого в конце концов пришлось целиком отлить из бронзы. Операцию "Бронзовая птица" Айболит провел тогда один, под покровом ночи. "Веселитесь, веселитесь, - подумал хирург, - как бы плакать не пришлось..."

Он и сейчас еще способен был забежать в круг и повыдергивать кусачками-то и зубки, и ручки громкости.

"Пафос. Это пафос. Но как я тяжел на подъем," - подумал Айболит.

Он так все и кружил по темным углам дворика. Приоткрыл дверь в анатомичку и удовлетворенно понюхал. Пахло жареным.

"Власть над жизнями развращает," - пришла к нему в голову мысль, выраженная в словесной форме.

Айболит гулял, вовсю перебирая ногами. В корпусе профилактория кипела работа. Из окна третьего этажа выбросили ногу - в синяках и носке. "Для профилактики," - бездумно отметил он.

Несколько минут спустя, все еще блуждая по задворкам, наткнулся на труп. Дурацкая картина: во лбу (!) торчит шприц, эдакая детина на двадцать кубов, и оттуда сочится кровь и песня с сильными радиопомехами: "радионяня, радионяня..." Айболит с трудом сдержал улыбку.