Страсть к размножению - страница 22

Экстрасенс обещал помочь ее заманить.

Понятно, что в жадные руки экстрасенса стечется громадный энергопотенциал: мольбы, верования, гиперреалистические произведения, равных которым мало, прочее. Так пусть, решил я, этот потенциал несет и информацию и о Татьяне, Танечке. В бессилии экстрасенса я не сомневался: кроме проповедей "космического сознания", он умудрился продемонстрировать десяток умильных "богемных" сюр-картинок, заявив, что они излучают энергию, и т. п.

* * *

Она приехала на Изоплит, а меня нет дома. Она залезла в окошко и сидит в комнате, сняв лишь шапочку. А я-то, оболтус, пью где-то.

Она ходит, берет книги, читает... Читает наши рукописи. Ей нравится. Она села на кровать поудобнее, закурила. Читает. Холодно. Печка холодная. Я не был дома давно.

Меня зовут Костя. Костя Уваров.

- Очень приятно, - скажешь ты при встрече. - Таня. Так завяжется знакомство.

Пришел Мишка. Они поиграли в буру. Мишка выиграл... Вечером дома уже много народу: залазят в окошко. Ждут меня, дверь еще закрыта - с ключом еще никто не приходил. Я открываю дверь, вижу незнакомую шубку. Начинаю гадать, перебирать соблазнительные варианты приезда знакомых, незнакомых девушек, влюбленных тайком в меня. Сердце затихает. Я захожу на кухню. Так и есть: коньяк в холодильнике. Мое сердце замирает: догадка подтверждается. Я захожу в комнату и вижу ее. Я счастлив. Я уверен - мои друзья устроили Это. "Нет, я сама", - говорят ее глаза. Она тянется ко мне. Я счастлив.

* * *

Тогда на пустошь понесло

Впотьмах шарахнувшись дорогу

Она сломав запнулась ногу

И покатилось колесо

А. Зинатуллин

Мир науки своеобразен и орагинален. В мире науки существует сихология и физика - науки. Скажем, играя в шахматы черными, я глубился в потаенный их смысл - смысл черных. Я изучаю личность короля, социум пешек, бессознательное слона, и все это - чтобы выиграть. Дело в том, что я - психолог.

Игорь Л., 24 года, г. Тюмень, студент, тоже любит играть черными. Но он, напротив, интересуется белыми. Изучает траекторию движения белого коня, вычисляет орбиты ладей. Он - физик. Он объективен. И когда белая ладья сойдет с орбиты, а пешка превратится в сверхновую, пробьет час моей смерти. Негуманные законы физики, непонятные законы внешней, незнакомой мне сиситемы уничтожат мое эго, мое тело. Но и для Игоря Л. тоже настанет время суицида - когда в ответственный момент 32... Ф h7+! 33 Kp а1? Ферзь не пойдет на h7, когда у него задрожат руки, когда он закроет ими глаза, и когда на а6 взовьется зеленое знамя анархии.

Принято считать, что у человека существует эго, а у внешней системы - сплошные законы физики, хотя внешней считается лишь система противника, не подчиненная нашей.

Однажды, сидя у памятника Неизвестному Богу в Таллине я познакомился с ним и начал исследовать эго внешней системы - эго Неизвестного (Бога), существующее наравне с моим (в антагонизме).

Рассмотрим социум и физикум, как неприятную мне личность, составим карту ее поступков и ее бессознательного. Мы будем довольствоваться фрейдовским - динамическим уровнем, определяемым вытесненными желаниями, комплексами и прижизненной памятью. Поверхностные проявления системы (падение кирпича мне на голову, установление устойчивого клетчатого изображения неба на небе - таких законов ее порядочности и этикета, как Е-мс2 и пр.) будем воспринимать, как фрейдовские оговорки.

Опр.: Теоретической магией называется изучение комплексов и динамической памяти системы, выделение критериев для выяснения ее самочувствия, ведения диалога.

Практической - давление на самолюбие системы, разнообразные провокации и само получение призов - сексуальных, винно-водочных и даже лотерейных.

* * *

(первый сон: согласие системы)

Вероятно, в Зеленограде - то ли грабить полезли, то ли я знал, че к чему. Я с Сосновским, с Боярских (Сосновский вначале побыл Булыгиным). Я залез, Женька, открыли дверь. Я включил телевизор, и оттуда вышла Татьяна. Так и должно было быть. Я заговорил - мне надо было, и я срочно начал производить впечатление - с двух-трех сторон одновременно. Женька, Сосновский и Светка - взялась откуда-то - ушли в другую комнату. Мы - не раздеваясь - становились все более раздетыми. Почему-то я ее не хотел (хотя и любил), и проговорился об этом какой-то паузой, нерешительностью. Она тоже не горела желанием. Это было удовольствие лежать в постели и разговаривать. Я спросил, кто научил ее вылазить из телевизора. Она ответила, что Роберт (он жил в Латвии и занимался оккультизмом). Ему было за пятьдесят. Он умер.