Страсти по Михаю - страница 2

стр.



   У него был, говорят, только вид на жительство, и, как иностранец, он не подлежал призыву. Во всяком случае, один кинематографический чиновник в воспоминаниях о Монтяну использует выражение "эмигрировавший к нам из Румынии".



   Другие утверждают, что поначалу его не брали -- он не знал русский, а потом болтался на курсах в Москве -- это считалось образованием и подготовкой национальных кадров, а там и призывной возраст вышел. Возможно, Михай решил (заставили?) принять советское гражданство для пути наверх.





   В свете нынешней демократии в Республике Молдова интересовался автор этих строк, нельзя ли посмотреть "досье" Монтяну в организации, где люди всё слышали и всё знали. Оказывается, нет, нельзя. Для лиц, не связанных родством. По закону о защите персональных данных.





   С Михаем многое непонятно.



   В тринадцать лет после смерти отца он переходит румыно-молдавскую границу, и оказывается в Бричанах у дедушки с бабушкой. Был по доносу выявлен участковым, этапирован и передан на руки матери в Бухаресте. Перейти советскую границу, которая "всегда на замке"?



   В семнадцать парень с улицы, не имеющий ни жилья, ни знакомств, заявляется к директору молдавского драматического театра в Кишинёве и поступает в труппу. Несмотря на крошечные роли в эпизодах недоросль ликует -- он уже артист и живёт в самой лучшей стране, где все люди братья.



   Уже скоро он понял, что окружающие считают его славным парнишкой, но ничего более чем участие в массовке и реплики 'Кушать подано!' не заслуживающим. Я вам покажу -- кушать подано! Позже выяснилось, что весь филигранный рисунок актёрской игры в фильмах его рук дело. И когда актриса в цветущем саду щемяще-трогательно раскрывает объятия возлюбленному, она повторяет движение и чувствование человека стоящего слева от кинооператора -- Михая.





   А пока посланный в Москву на актёрские курсы Михай вдруг узнаёт, что в соседнем помещении учат на режиссёров, по сравнению с которыми актёры просто мелкая сошка. И становится слушателем Высших режиссёрских курсов, а затем перебирается во ВГИК. Его не должны были принять -- он не окончил школу, у него не было свидетельства о среднем образовании. И как он прошёл конкурсный отбор? Правда, и Иосиф Бродский как-то обошёлся семью классами, но он не стремился поступать в Литературный институт.





   А не представил ли Монтяну во ВГИК направление от Министерства культуры Молдавии: каждая союзная республика имела квоту в высших учебных заведениях Москвы? Не освободило ли это его от входного контроля -- творческого конкурса? Но дальше-то надо было не вылетать...





   Об этих важнейших годах в Москве почти ничего не известно -- с кем дружил, переписывался, любил. В скупых воспоминаниях однокашников -- Монтяну со стипендии играющий на бегах, и какая-то девушка, плавающая за сборную России. Читатель, верно, уже включил воображение -- Михай, сидящий у бортика бассейна, когда эта красавица с идеальной фигурой в мокром обтягивающем купальнике, как нимфа, выходит из воды.



   И ничего о его университетах, через которые он продирался, о том периоде, когда он мало что знал и многое не умел. Не сохранился дипломный фильм -- кто же хранит студенческие работы. А может, мастера, его наставлявшие, а он учился у Ромма и Герасимова, считали его посредственностью? Ни один них не отзывался о нём с гордостью. Вот запись экзаменатора -- "Автор этюда обнаружил режиссёрское дарование. Удовлетворительно".





   А посредственность стремительно нагоняла, впитывала и понимала, что Москва не Бухарест, и всё великое делается здесь. Он всегда будет потом стремиться в Москву.



   Неизвестно, как в человеке просыпается художник, непонятно, как после одной ученической работы появляется мастер, заворожено рассматривающий мир. Да, это был дар, с первого же фильма "Лунные поляны", где герой с восторгом и замиранием сердца несёт на руках любимую девушку (её играла Ольга). И подкатывало что-то, и также замирало сердце зрителя.



   Он всегда снимал только о молодости.







   II. Любовь-морковь и всё такое





   Писать стихи Монтяну начал рано. Вот взятые наугад строки того времени (здесь и далее подстрочник автора -- М.К.) из газеты "Молдова тынерэ": "Отстреливаясь, с бурами скачу". И -- "Вернись, любимая!/Никогда". Популярна была тогда книга "Капитан Сорвиголова".