Страстные сказки средневековья. Книга 1. - страница 44

Весь остаток дня до привала, Стефка не могла прийти в себя от того унижения, которому её подверг муж. Заставить встать на колени! На глазах всего отряда! И только когда на отдыхе в палатку вошла Хельга и принялась со слезами благодарности целовать подол её платья, она чуть опомнилась и оттаяла.

И все-таки урок оказался болезненным - напрасно Эстебан пришел за ней, приглашая на очередное свидание к своему господину, Стефания сухо отказалась, сославшись на головную боль. Неизвестно, как перенес отказ жены дон Мигель, но утром он осведомился о её самочувствии.

- Я здорова, - сухо ответила юная супруга, и подчеркнуто отвернулась от вопрошающих глаз.

Зато, когда ближе к вечеру на горизонте показались острые шпили церквей Страсбурга, Гачек благодарно склонился к графине:

- Я хотел в этом городе покинуть вас, но теперь не сделаю этого, действительно став вашим верным оруженосцем, пока вы не прибудете во Францию. Мне понятно, какое унижение вы испытали, преклонив колени перед мужем из-за нас с Хельгой, но хотите, я расскажу вам легенду о леди Годиве?

- Кто это?

- Это была знатная английская госпожа из города Ковентри, а муж у неё был такой же изувер, как и ваш. И однажды лорд взял и повысил городские налоги так, что горожанам стало совсем плохо, и они обратились за помощью к доброй леди. Она заступилась за них перед своим господином, но он потребовал, чтобы взамен милости она голая проехалась по улицам города.

- Какой ужас,- изумилась потрясенная Стефка,- неужели она согласилась?

- Но ведь от её поступка зависела жизнь огромного количества людей! Что значит унижение одного человека рядом с горем многих людей? Самопожертвование леди пережило века и осталось в истории народов. Кстати, все жители города, пока леди ехала на лошади, закрыли ставни домов, чтобы не смущать её стыдливость.

Спутники передвигались чуть в стороне от графа и епископа и говорили по-немецки. Де ла Верда, казалось, весь ушел в беседу с Братичелли и вообще не обращал на них внимания, и тем неожиданнее в беседу врезался его насмешливый голос.

- Все это так, гаер, но ты забыл рассказать об одной интересной детали этой старинной баллады!

Вздрогнувшие от испуга Стефания и Гачек опасливо повернули головы к испанцу.

- Какой, мессир?

- У леди Годивы были очень густые и длинные волосы, которыми она смогла укутаться до пят. Что, согласитесь, несколько меняет картину происшедшего!

СТРАСБУРГ.

Недаром Страсбург называли городом дорог. Действительно, сюда, как и в Рим, вели, казалось, все торговые пути с запада на восток, настолько было тесно от повозок с товарами при подъезде к его знаменитым крытым мостам. Их округлые солидные башни, отражались в водах реки Иль, которая обтекала город со всех сторон, чтобы затем впасть в величественный Рейн.

Имперский вольный город, уютный и сравнительно небольшой, стал общеевропейским центром торговли из-за своего уникального положения, да ещё из-за того, что его часто выбрали своей резиденцией императоры Священной Римской империи. Обитал здесь и нынешний император Фридрих II.

Именно на эти дни был назначен имперский сейм, на который съехались наиболее влиятельные князья, и, конечно же, все курфюрсты империи.

В Страсбурге де ла Верда повел себя несколько иначе, чем в других герцогствах, через которые проезжал с юной супругой. Он не заигрывал с дамами, не развлекал герцогов, а выступил с довольно резкой речью перед императором и рейхстагом при полной поддержке вооруженного папскими грамотами епископа с многочисленным клиром.

В светлом и довольно большом зале городской ратуши в тот день разместились все важные лица империи. На небольшом возвышении на троне восседал император, увенчанный в знак высшей власти золотой тиарой, чуть ниже полукругом расположились курфюрсты, а властительные князья заняли места во втором круге за их спинами. Всем присутствующим не хотелось ударить в грязь лицом, поэтому глаза слепило от обилия шелков, бархатов, золота и драгоценных камней в солидного веса нагрудных цепях. Не терялись среди этой вызывающей демонстрации богатства и роскошные, отороченные мехом, не смотря на жару, фиолетовые сутаны епископов.