Стратег и зодчий - страница 4

— Страшно другое, под солдатским сапогом может погибнуть культура, — заметил, отрываясь от газетных полос, Десницкий.

— Культура и революция неотделимы. — Мартов подбежал к столу, налил воды из графина. Вода, расплескиваясь, текла по дрожащей, красной от нервной лихорадки руке. — Только настоящее революционное движение спасет культуру. Вандализм насилия не имеет ничего общего с революцией… Мы виноваты в том, что большевики так легко овладели властью. Мы мостили им дорогу…

— Это необоснованное заявление, — подходя к Мартову и пододвигая ему кресло, сказал Десницкий. — Вы возбуждены, Юлий Осипович.

— Нет, не возбужден. — Мартов поставил стакан и, размахивая руками, стал доказывать Десницкому: — В апреле мы делали все, чтобы разоблачить догматизм Ленина. Он не знает страны, народа. Мы писали тогда прекрасные статьи. Наши «несвоевременные мысли» были и своевременными, и верными. А потом мы стали писать панегирики большевикам. Даже в те дни, когда уже стало ясно, что там, в большевистском стане, готовят восстание. О восстании нас честно предупредили Зиновьев и Каменев. Они поняли, что такое восстание одной партии, к чему оно приведет страну. Но и в эти дни наш уважаемый коллега Суханов писал панегирики большевикам.

— Позвольте? Позвольте?! — негодуя, выкрикнул Суханов. — Это навет! Кто писал? Когда?

— Пожалейте нервы, друзья, — попытался успокоить Мартова и Суханова Десницкий. Потом, безнадежно посмотрев на них, прошел за стол, придвинул к себе полосу, попытался править ее.

— У вас короткая память. — Мартов подбежал к конторке в углу кабинета, на которой лежал комплект «Новой Жизни». Быстро перелистав газетные листы, начал язвительно читать выдержки из статьи: — «Ядро большевистской партии составляет цвет российского рабочего класса, самую сознательную, организованную, самую стойкую и творчески одаренную часть его. Большевистская рабочая интеллигенция, играющая руководящую роль в профессиональных союзах…»

— Юлий Осипович, — попытался остановить его Десницкий, — мы все это читали.

— Читали? — взвизгнул Мартов. — Вы не понимали, что делали! Выдавая вексель этим организаторам восстания, вы укрепляли их авторитет. Извольте слушать дальше. Оказывается, «более чем кому-нибудь мы обязаны большевикам тем, что, несмотря на все разрушительные влияния, наша промышленная жизнь не пришла еще в состояние полной анархии».

— Не большевикам мы пели дифирамбы, а рабочему классу, — отойдя от окна, резко бросил Базаров. — Рабочий класс показал, на что он способен.

— Мы еще посмотрим, к чему приведет такое хозяйствование, — не унимался Мартов. — А сейчас мы обязаны обратиться с декларацией протеста против вооруженного захвата власти.

— Собственно, власть захвачена пока только в Петербурге, — сказал Десницкий. — В Москве идет баталия. Создают коалиционное правительство. Еще не сказала свое слово армия.

— В Москве разрушают культурные ценности России, — продолжал Мартов. — Нам нужно объединить все революционные партии и добиться созыва Учредительного собрания. Нам нужно разоблачить политическое воровство большевиков: они взяли земельную программу эсеров.

— Дело не только в том, что большевики повторяют земельную программу эсеров, — снова усаживаясь в кресло, сказал Суханов. — Дело в ином — как брать, какую землю: частную, единоличную, товариществ или неделимую? Ведь есть культурные хозяйства. Их нельзя нарушать. Камков правильно утверждал на съезде Советов: деревня не признает власти большевиков.

— Народ не признает их декретов, — уверенно заявил Базаров. — Смешно, одним росчерком пера дать стране мир, хлеб и свободу. Кстати, непонятно, почему декреты, когда должны быть декларации?.. Нам в эти дня нужно не горячась продумать свои планы. — Обняв Мартова за плечи, он подвел его к дивану, усадил рядом с собой.

— Нужно требовать немедленного созыва Учредительного собрания! — с прежней горячностью доказывал Мартов. — Создать коалицию всех партий. Как бы ни убеждали большевики, что им сочувствует крестьянская беднота, для всех ясно, правительство Ленина — это диктатура ничтожного меньшинства. Такое правительство управлять Россией не может. Революцию можно спасти только тем, что в правительство войдут все партии, терпимо относящиеся друг к другу. Но после Учредительного собрания люди, которые способны навешивать на других ярлыки, должны быть выведены из правительства. Мы сегодня ночью отказались войти в правительство, созданное большевиками. Это не демократы, это диктаторы.