Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис - страница 35

Кроме того, у Америки нет естественных, связанных с ней исторически и культурно союзников в этой части мира, в отличие от Европы, где таковые имеются в лице Великобритании, Франции, Германии и даже, с недавних пор, Польши. По сути, Америку ожидает плавание в незнакомых водах без надежных навигационных карт, в котором ей придется самой прокладывать курс, внося разнообразные поправки, но не позволяя ни одной региональной державе диктовать себе направление развития и выбор приоритетов. Конечно же, в регионе есть несколько государств, именуемых зачастую потенциальными ключевыми партнерами Америки в переустройстве Общемировых Балкан: Турция, Израиль, Индия и примыкающая к данной зоне Россия. Но, к сожалению, у всех этих стран есть либо серьезные изъяны, подрывающие их способность содействовать региональной стабильности, либо собственные цели, вступающие в противоречие с более широкими американскими интересами.

Турция вот уже полвека остается преданным союзником Америки. Доверие и признательность Соединенных Штатов она заслужила еще своим непосредственным участием в корейской войне. Эта страна показала себя прочным и надежным южным форпостом НАТО. После крушения Советского Союза Турция стала активно поддерживать Грузию и Азербайджан в их стремлении упрочить новообретенную независимость. Кроме того, она стала настойчиво рекламировать собственную модель политического развития и социальной модернизации в качестве подходящего образца для центральноазиатских государств, чье население в большинстве своем придерживается тюркских культурно-лингвистических традиций. В этом смысле заметная стратегическая роль Турции удачно дополняет политику Америки, направленную на укрепление недавно полученной независимости постсоветских государств региона.

Однако ее роль в регионе ограничивают два немаловажных негативных обстоятельства, имеющих отношение к внутренним проблемам Турции. Первое касается по-прежнему неопределенных перспектив наследия Ататюрка: удастся ли Турции трансформироваться в светское европейское государство вопреки тому, что подавляющее большинство ее населения исповедует мусульманство? Именно это стало ее целью с того самого момента, как в начале 1920-х годов Ататюрк начал осуществлять свои реформы. С тех пор Турция добилась выдающихся успехов, но и по сей день ее грядущее вступление в Европейский союз (чего она упорно добивается) остается под вопросом. Если двери ЕС перед Турцией окончательно захлопнутся, не исключено, что в этой стране возродятся исламские религиозно-политические традиции и, как следствие, произойдет радикальная (и, вероятно, сопряженная с внутренними потрясениями) смена ее международного курса. Недооценивать такой шанс не стоит.

Европейцы нехотя согласились с идеей присоединения Турции к Европейскому союзу, по большей части ради того, чтобы не допустить серьезного регресса в политическом развитии этой страны. Европейские лидеры признают, что преобразование Турции из государства, стремящегося реализовать мечту Ататюрка об обществе европейского типа, в исламскую теократию неблагоприятно повлияет на безопасность Европы. В противовес данному соображению многие европейцы убеждены, что строительство Европы должно основываться на ее общем христианском наследии. Поэтому Европейский союз, скорее всего, постарается как можно дольше оттягивать момент четкого обязательства открыть двери для Турции. Но долгое ожидание, в свою очередь, вызовет недовольство Турции, увеличив риск ее превращения в недружественное исламское государство со всеми вытекающими отсюда последствиями, потенциально губительными для Юго-Восточной Европы[21].

Второе обстоятельство, связывающее Турции руки и ограничивающее ее роль, – это проблема Курдистана. Значительная доля более чем 70-миллионного населения Турции – курды. Их фактическая численность, как и сама государственная принадлежность турецких курдов, служит предметом споров. По официальной статистике турецких властей, в Турции проживают не более 10 миллионов курдов, и все они, по сути, турки. По словам же курдских националистов, курдское население Турции достигает 20 миллионов человек и мечтает жить в независимом Курдистане, который объединит всех курдов (насчитывающих, как утверждается, от 25 до 35 миллионов человек), пребывающих в настоящее время под турецким, сирийским, иракским и иранским господством. Каково бы ни было реальное положение вещей, курдская этническая проблема и потенциальная возможность возвращения на религиозно-исламскую стезю по большей части делают Турцию, независимо от ее нынешней конструктивной роли как модели регионального масштаба, одним из источников важнейших дилемм региона.