Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис - страница 41

В более общем плане сотрудничество Америки и Европы в строительстве стабильного демократического Ирака и в деле палестино-израильского примирения – фактически своего рода «региональная дорожная карта» – создаст более благоприятные политические условия для изменения неудовлетворительного стратегического расклада в нефте- и газодобывающих районах, охватывающих Персидский залив, Иран и Каспийский бассейн. В отличие от тоже богатой энергетическим сырьем России, государства этой зоны – от Казахстана и Азербайджана до Саудовской Аравии – почти исключительно экспортеры, но никак не крупные потребители добываемых из их недр энергоносителей. При этом здесь сосредоточены крупнейшие в мире месторождения нефти и природного газа, значительно превосходящие запасы других нефте- и газоносных территорий. А поскольку надежный доступ к энергоносителям по разумным ценам жизненно важен для трех самых быстро развивающихся в экономическом отношении регионов – Северной Америки, Европы и Восточной Азии, стратегическое господство над этой зоной, пусть даже замаскированное соглашениями о сотрудничестве, будет определяющим для мировой гегемонии преимуществом.

С точки зрения американских интересов существующая геополитическая ситуация в самой богатой энергоресурсами зоне мира оставляет желать лучшего. Несколько ключевых государств-экспортеров – особенно Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты – слабы и политически несостоятельны. Ираку предстоит длительный период стабилизации, реорганизации и восстановления сил. Еще один крупный производитель энергетического сырья – Иран – пребывает под властью недружественного Соединенным Штатам режима, противодействующего попыткам США установить мир на Ближнем Востоке. Не исключено, что этот режим норовит заполучить ОМП, и его подозревают в связях с террористами. Соединенные Штаты пытались добиться международной изоляции Ирана, но преуспели в этом не полностью.

Севернее, в Закавказье и в Центральной Азии, недавно получившие независимость государства – экспортеры энергоресурсов – все еще пребывают на ранних стадиях политической консолидации. Системы управления в этих странах остаются слабыми, политические процессы отмечены печатью деспотического произвола, государственность отличается непрочностью. К тому же они отчасти изолированы от мировых энергетических рынков, поскольку американское законодательство запрещает использовать территорию Ирана для прокладки трубопроводов к побережью Персидского залива, а Россия проявляет агрессивное стремление монополизировать пути международного доступа к энергетическим ресурсам Туркменистана и Казахстана. Только через несколько лет после завершения финансируемого США строительства трубопровода Баку – Джейхан Азербайджан и его закаспийские соседи получат независимый канал связи с мировой экономикой. До тех пор эта территория остается уязвимой для происков России и Ирана.

Масштабное и эксклюзивное военное присутствие США в Персидском заливе, а также фактически монопольное обладание ими мощным потенциалом ведения боевых действий на большом удалении от своей территории открывают перед Америкой широчайшие возможности единолично принимать нужные политические решения. На тот случай, если потребуется исключить потенциальную связь между распространением ОМП и терроризмом конспиративных групп, Соединенные Штаты располагают средствами действовать самостоятельно, как это и было продемонстрировано в ходе свержения последнего иракского режима. Однако если принять во внимание долгосрочные последствия переворота в стратегии насилия, то проблема выглядит более многосложной, а шансы Америки на единоличный успех – значительно более эфемерными.

Трудно представить себе, чтобы Соединенным Штатам удалось в одиночку принудить Иран к радикальной переориентации. Ввиду гигантского разрыва в военной мощи между двумя этими государствами открытое военное давление может поначалу принести желаемый результат, но будет огромной ошибкой недооценивать накал националистических и религиозных эмоций, которые подобные методы возбудят, скорее всего, у 70 миллионов иранцев. Иран – страна с величественной имперской историей и высокой национальной самооценкой. И хотя религиозный угар, передавший власть теократической диктатуре, похоже, понемногу развеивается, прямое столкновение с Америкой почти наверняка приведет к новой вспышке народного неистовства, вдохновляемого фанатичным шовинизмом.