Стратегия оборотня - страница 9

На самом деле предстоящее тяготило меня сильнее, чем я показывала. Мое подчеркнутое внимание ко всем остальным было лишь декорацией – отвлечением от тревожных мыслей. Но время бежало как никогда быстро. На третий день Эрк заехал за мной в академию, поцеловал, очень крепко обнял, но отговаривать не стал. И я была благодарна хотя бы за это, а то едва держалась.

Командор ожидал нас в лаборатории недалеко от центра города. И он тоже словно забыл о приветствиях и церемониях, сразу переходя к инструктажу:

– Сын, теперь лучше не вмешиваться. Останься в приемной. Нет-нет, – он решительно остановил Эрка. – Останься. Это приказ.

Эрк опустил лицо и выдавил:

– Потому что все может выйти из-под контроля.

Прозвучало не вопросом, а утверждением. Командор коротко вдохнул и просто кивнул.

– К сожалению, да. У нас нет исчерпывающей информации. И если что-то пойдет не так, то самое худшее, что может случиться, – это твоя паника.

Он был недалек от истины. Эрк уже сейчас выглядел болезненно бледным, а если меня ударит конвульсиями или другие побочные эффекты возникнут, то он не сможет сдерживаться. И Эрк не медик, он солдат. В данном случае придется положиться на ученых.

Командор мягко придерживал меня за локоть, когда вел по длинному коридору. Говорил уверенно, спокойно и будто заряжал меня этой гармонией:

– Больно будет, но все терпимо и очень недолго. Говори обо всех своих ощущениях, Дая. Даже незначительных. Там армия лучших ученых. Если уж они не смогут справиться с любой проблемой, то никто не сможет. Укол отмены действия тоже готов. На этот счет не беспокойся. Если связь установится, то мы не оставим тебя с ней навсегда. К сожалению, нам могут потребоваться дни или недели, пока мы не получим ответ на наш общий вопрос. Ты как, Дая? Настроилась?

Мы вышли в огромный зал с какими-то барокамерами и пустыми кушетками. Похоже на военный лагерь, а не на медпункт. Я по инерции прошла еще несколько шагов, а потом замерла, как вкопанная. Увидела человека в синем медицинском халате и с маской на лице. Он держал в руке шприц с иглой, которая показалась мне слишком огромной. Смесь крови Тая, адреналина и других ингредиентов – все в соответствии с древними рецептами. Я медленно перевела взгляд на ближайшую кушетку с ремнями – сейчас меня уложат туда, привяжут, чтобы случайно не дернулась. И всадят эту огромную иглу прямо в сердце, после чего я перестану быть прежней.

Все предыдущие дни я испытывала вяжущее волнение, но лишь теперь ощутила страх в полную силу – бьющий в затылок, морозящий кровь, доводящий до истерики. Я спонтанно отступила на шаг и крикнула:

– Нет, подождите, я не готова!

Командор повернулся ко мне и немного наклонился, чтобы голос его звучал тихо и без давления:

– Ты уже приняла решение, девочка. И ты боец. Не позволяй панике руководить. Вспомни о том, что значит твой поступок для человечества.

Я и не забывала. Все три дня я думала только об этом. И вспоминала войну тысячелетней давности – особенно период создания первых оборотней. Солдаты добровольно соглашались на эксперименты и пострашнее. И оборотни – они шли на уродование их ДНК, хотя впоследствии это означало для них невозможность вернуться домой, к своим любимым. И если бы не эти бесчисленные герои, то сейчас никого бы не было. Меня бы не было. Почему я даю себе право выбирать? Я кивнула и ответила как можно решительней:

– Я и не собиралась передумывать, командор Кири. Просто настраиваюсь.

И вдруг он рявкнул – да так громко, что подскочила не только я, но и все медики вокруг:

– Курсант Джисс, возьмите себя в руки и выполните свой долг!

Именно так он говорит с солдатами, когда посылает их на смерть. Не жестокость – необходимость. Меня, одеревеневшую, подхватили под руки и поволокли к кушетке, только там я начала сопротивляться, но это уже не имело никакого значения. Руки и ноги перетянули ремнями, один из санитаров расстегнул блузку и обнажил грудь. Другой тут же протер кожу дезинфицирующим раствором, и подошел тот самый – со шприцом в руках. И я расслышала, как он сказал сквозь плотную синюю маску:

– Все будет хорошо. В самом худшем случае у нас ничего не получится.