Страж - страница 12

Дальше по двору сверкала статуя Аполлона, освещаемая маленьким фонарем у ее основания. Его лицо было повернуто к небу.

— Где ты? — спросила я.

Когда Аполлон раскрыл свое прикрытие в виде Леона, он больше не мог оставаться в мире смертных на длительное время, не ослабевая. Мне стало интересно, если с Аресом дело обстояло также, значит, он зависал на Олимпе с другими Богами или у него была тайная нора где-нибудь?

Повернув от статуи, я стала спускаться вниз по тропинке, потому что она не была похожа на кусок скалы, который собирался отвечать на мои вопросы. Пройдя мимо нескольких зданий поменьше, похожих на миниатюрные греческие храмы, я обогнула здание Совета. Бюсты дюжины Олимпа были вырезаны на четырех сторонах здания, напоминавшего древний храм. Как всегда, доля страха образовалась в моем животе, и я поспешила дальше.

Здания Совета никогда не давали мне хороших воспоминаний.

За зданием Совета я оглянулась. Общежитие поднималось в небо за главными зданиями. Университет был как отдельный город, но кроме патрулирующей охраны, я до сих пор все еще не видела студентов.

Возможно, хорошо, что они держали студентов в их комнатах. Меньше всего нам нужна кучка чистокровных, бегающих в безумии и кормящих истерию.

Боги, я звучала как старый пердун.

Я чувствовала себя как старый пердун.

Я дошла до конца дорожки, мраморные стены передо мной поднимались в ночь. Точки света, расположенные через каждые несколько футов, проливали свет на территорию всего Университетского городка. В тени двадцатифутового уродства, окружающего Университет, охрана и Стражи были размещены там, где участки стены имели повреждения.

Я села на скамейку и вытянула ноги, работая исцеляющимися мускулами и тканями, пока наблюдала за людьми. Даже оттуда, где я сидела, я могла сказать, что все они были полукровками. Черт, каждый из них, но я ничего не могла поделать, я думала о моем отце. Я уже потеряла надежду, что он был здесь, потому, что Лаадан нашла бы его. Он все еще мог быть в Нью-Йоркском Ковенанте в Катскиллсе. Он мог быть, где угодно, или он мог быть мертв.

Потирая руками лицо, я велела себе не думать об этом, но я была так накачана эмоциями Негативной Нэнси, будто завтра не наступит. Или может, я просто была реалистичной Рейчел? Как он мог выжить? Как это Арес не смог узнать, что в Катскиллсе был мой отец? Уверена, он обязательно использовал бы моего отца против меня, если бы мог.

Чтобы он выбрал для своей жизни, если бы у него был выбор стать кем-то другим, кроме Стража, Охранника или слуги? Чтобы выбрал любой из этих людей под стеной? Они хотя бы думали об этом?

У меня был момент в моей жизни, когда я жила среди смертных, прежде чем я узнала, кто я и даже не слышала это глупое пророчество. Я хотела работать в зоопарке. Не самое мое большое стремление к чему-то в жизни, но я любила животных и потому, что все существа могут контролироваться насилием — как чистокровные демоны — поэтому я никогда не имела питомца. Несколько раз я была в зоопарке, работающие там, казалось, наслаждались своей работой, и я так хотела. Я хотела быть счастливой от того, что я собиралась делать в моей жизни. Я привыкла думать, что, став Стражем, я воплотила бы все, что нужно.

Самое смешное, когда я жила в мире смертных, я всегда хотела вернуться в Ковенант и быть среди своих. Сейчас я не уверена, что хочу быть Стражем, если останусь в живых.

Посмотрев вниз, я положила руки на мой живот как беременная женщина. Шнур гудел в нем, постоянно открытое соединение. Я закрыла глаза и сосредоточилась, как я делала ночью, прежде чем встретиться лицом к лицу с Аресом. Боги знают, я, возможно, выглядела такой идиоткой сейчас, как и то, что я сделала тогда.

«Сет?»

Ответа не было — ничего на другом конце. Как будто шнур уходил в пространство и просто заканчивался.

По гравию зашуршали шаги, мне не нужно было оглядываться, я знала, кто это был.

Айден следовал за мной все время.

Шаги остановились рядом со скамейкой.

— Я не собираюсь сбегать, — сказала я, я и не планировала это.

Последовало молчание.

— Я знаю.

Несколько мгновений спустя, он обошел вокруг скамейки и сел рядом со мной, положив руки на бедра. Никто из нас ничего не говорил, казалось, вечность. Он первым нарушил тишину.