Страж Китежа - страница 2

— «Думаешь?» — Анимус тяжело вздохнул, после чего медленно и аккуратно сполз с кровати. Он действительно опасался разбудить Алексию, объясняться с которой прямо сейчас было смерти подобно. — «Я перерождаюсь уже второй раз, но это всё ещё очень странно. И изменения, насколько я могу судить, куда обширнее и значительнее».

Пробежавшись глазами по полкам с книгами, Элин отыскал замызганный и многое повидавший фолиант, в котором была записана история клана Нойр. Крупица облегчения настигла перерождённого уже тогда, когда он отыскал на вложенном внутрь изображении генеалогического древа родителей, чьи имена и лица остались теми же, что и в двух предыдущих жизнях.

Едва ли он смог бы пересилить себя, начав считать семьёй совершенно других людей.

— «Что ты хочешь найти?».

— «Проверить историю последних лет. Посмотри…». — Анимус повернул голову, позволив Эриде его глазами увидеть один из столов, на котором, помимо раскрытых свитков и материалов, лежала пара весьма интересных кинжалов. — «… на эти поделки. Новодел, а не старьё из сокровищницы клана. При том с выгравированными эмблемами. Нашими эмблемами, Эрида».

— «А ремесленных дел мастера у Нойр исчезли много лет назад?». — Естественно, Эрида в вопросе памяти не могла поспорить с перерождённым, который в довесок к природным талантам освоил ментальные навыки, структурировав все свои воспоминания.

— «Именно. Уже одно только это кардинально меняет расклад сил, а ещё…». — Перескакивающий со строчки на строчку палец анимуса остановился там, где начинались свежие записи о последней переписи членов клана Нойр. И первая же цифра отличалась более чем в четыре раза: вместо шести сотен человек фамилию носило две с половиной тысячи. — «Девяноста четыре анимуса, включая троих платинового ранга. Двести двадцать один воин… И глава, занявший двадцать седьмое место в ежегодном состязании лидеров кланов».

На лицо Элина против его воли вылезла широкая, искренняя и едва ли не сверкающая улыбка. Его отец, Дорш Нойр, в этой реальности был анимусом платинового ранга, а Галес Нойр, дед Элина, жил и здравствовал, уже давно, — семь лет назад, — передав власть сыну.

Стоит ли говорить о том, что Элин, искренне сочувствовавший лишённым таланта отцу и деду, сейчас радовался за них всем сердцем, испытывая небывалую гордость и огромное облегчение?

— «И… насколько это плохо?».

— «Плохо?». — Элин не сразу понял, какими путями змейка пришла к этой мысли, но буквально спустя секунду всё встало на свои места. — «Для наших целей положение главы клана не играет никакой роли, если при этом Нойр обладают достаточной силой. Более того — если симбионты есть и здесь, я не могу тратить время на политику»

— «Раньше ты говорил, что политическое влияние — это полезный инструмент. Неужели для столь радикальной смены точки зрения достаточно было укрепить положение Нойр?»

— «Не просто укрепить, а вывести клан на следующий уровень. Какой бы ни была угроза — средний клан Нойр, скорее всего, справится с ней даже без моего участия». — Да. На основании одной лишь военной силы Нойр можно было считать пусть не великим, но средним кланом. В прошлой жизни Элин, будучи главой, мог добиться такого же результата в лучшем случае за три-четыре десятка лет при том, что основной вес клану добавил бы он сам, достигнув ранга абсолюта. Здесь же Нойр опирались не на одного-двух анимусов высокого ранга, а на множество более слабых, что обеспечивало много большую стабильность. — «Но эти изменения… они меня пугают».

Взгляд перерождённого метнулся к кровати, скользнув по точёной фигурке Алексии. Помянув недобрым словом гормоны, Элин заставил взгял сместиться на столы с готовым оружием и заготовками, которые, очевидно, пытался доработать тот Элин, которого он заменил. Вот так, глядя на всё это, анимус пытался представить себе масштабы бедствия. Пытался представить силы, которые почему-то играют на его стороне, перебрасывая из одного мира в другой, строго в определённый момент, но с отличными друг от друга декорациями…

Декорации. Скажи кто-то Элину, что он когда-нибудь начнёт называть семью, друзей и товарищей декорациями, и он на месте пустил бы этому зубоскалу кровь. Но вот он умер во второй раз, и на части рассыпался не только мир, но и его отношение к нему.