Страж Монолита - страница 16

В ответ ему отозвалось лишь молчание. Сталкер должен сказать свое слово. Вдруг Фома как-то сдулся, как будто уменьшился в размерах, потемнел лицом и даже одежда как будто вдруг стала меньше, прилипая к нему, словно пугаясь показаться за пределами своего обладателя. И тут все поняли – не жилец. Такое бывает. Даже независимо от того, пойдет ли он назад, или пойдет со всеми, он предрешил свою участь, его страх стал больше него, а люди со страхом, заполонившим душу, не живут в Зоне. Они ее питают.

– Дайте водки – попросил Фома.

Кривой протянул ему бутылку, в которой оставалась половина. Фома схватил ее трясущимися руками, без предисловий закрутил в штопор и влил в себя всю. Выдохнув, осоловело огляделся, криво ухмыльнулся. Получилось не очень.

– Ну пошли, покойнички! Сабака лаяла на дядю фраера… – вдруг пьяно и не к месту пропел он.

Волк, пристально смотревший на Фому, кивнул.

– Проверить оружие, оправиться. Готовность на выход десять минут, – четко распорядился сталкер.

Выбирались из землянки, а потом из контейнера, с оглядкой ощетинившись автоматами и дробовиками во все стороны. Путь лежал к юго-западной окраине Карьера, что было по левую руку и вперед от контейнера. Там был более пологий спуск, и там было ближе до указанных координат тайника.

Карьер представлял собой неприятное грандиозное зрелище. Огромный роторный экскаватор, который теперь был справа, то здесь, то там опутывали космы ржавых волос, само дно карьера кое-где заполнилось неглубокой водой, поросло низеньким битым кислотами камышом, местами висели облака тумана, странным образом никуда не перемещающегося, и подсвечиваемые снизу призрачным зеленым светом химических аномалий, студнями или холодцами. В оптику просматривались другие железки практически ушедшей в грунт техники, крыши бульдозеров, торчащие поодаль кузова четырех самосвалов. Глядя в свой бинокль, Егор увидел то, что, несмотря на всю отчаянность ситуации, не могло не порадовать его как сталкера. На некоторых проплешинах дна карьера, свободных от растительности, проглядывались небольшие светло-зеленые, синеватые и красноватые пляшущие предметы – артефакты. Много артефактов. Сталкеры, спускавшиеся за ними к карьеру, уже не возвращались, даже те, которые пытались прибрать то, что находилось по краю, не возвращались. На это указывало пара брошенных и распотрошенных рюкзаков, одиноко лежащих в ожидании уже никогда не вернувшихся за ними хозяев.

– Кривой, в центр, – указал Волк.

Кривой сместился в центр. Сталкер знаками указал, где расположиться Фоме и Бобру, теперь они шли мелкими шагами, вырисовывая своей позицией букву «М», спереди слева был Лебедь, спереди справа Волк, чуть отстав от них, прильнув к оптике «Вала», крался Кривой, а сзади, сместившись левей и правее остальных, шли Фома и Бобр. Волк поднял вверх кулак, приказывая группе остановиться. Кривой, зная, что это значит, изготовился к стрельбе из положения лежа, Лебедь и Волк с колена. Фома и Бобр остались стоять. Полуобернувшись, Волк пояснил ситуацию для молодых:

– Там по краю гравитационки, сосуны скопом сразу не выскочат. Будут просачиваться поштучно. Кривой попробует снять по-тихому сколько получится, потом мы с Лебедем, когда попрут остальные, а ваше дело смотреть по сторонам, если с фронта прорываться будут – еще не беда, а если сбоку хоть один проскочит, считай, амба. Просрали матч! – заявил он, выдавая в себе некогда заядлого болельщика футбола. – Молодежь, задача ясна? – спросил он, глядя в первую очередь на Фому, тот лишь до побеления в костяшках рук стиснул ружье и кивнул. От хмеля не осталось и следа. Бобр также ограничился кивком, хоть от внутреннего нахлынувшего жара сперло дыхание, и он понял, что от адреналинового спазма не может даже сглотнуть. Волк отвернулся, уставившись вперед через оптику электронного прицела FN 2000. Кривой, немного поерзав плечами, застыл.

– Вижу. Один, два, три… еще… – сделав секундную паузу, тихо зацокал «Вал». ЦЫК, ЦЫК, ЦЫК. Этот звук казался таким мирным в сером небе Зоны, прохладный ветерок качал серые травинки, едва касающиеся ствола «Вала». ЦЫК, ЦЫК, ЦЫК – продолжал свою смертоносную работу «Вал». В это же время Лебедь и Волк неотрывно через оптику следили за тем, что творилось внизу.