Стражи Галактики 2 - страница 18

— Я есть Грут, — произнёс он, покачивая головой.

— Какой из Йонду отец, — рассуждал Квилл как бы сам с собой. — Он меня похитил, научил лишь драться и постоянно грозился меня съесть!

Воспоминания нахлынули на Питера, и он начал заводиться.

— Съесть? — в ужасе воскликнул Эго и сурово нахмурил брови. — Ах он ничтожный, грязный…

Гамора не дала ему закончить.

— Прошло столько времени. Почему вам удалось найти нас только сейчас? — спросила она с подозрением в голосе.

Эго поднялся, с гордостью глядя на сына.

— Даже туда, где я живу, — начал он, — за край известной вам Вселенной, дошли слухи о человеке, именуемом Звёздным Лордом.

Квилл выпятил грудь.

— Ха! Видите? Что я вам говорил?! — хвастливо выпалил он, но тут же заметил, что его товарищи ни капли не впечатлены.

Питер обернулся к отцу, который по-прежнему не сводил с него глаз.

— Может, отправимся туда? — спросил Эго.

— За край известной Вселенной? — скептически уточнила Гамора.

Эго не обращал на неё внимания, говоря только с Питером.

— Буду рад принять тебя и твоих спутников, — сказал он. — Даже эту мартышку с треугольной физиономией. Обещаю, такого вы ещё не видели.

Эго замолчал на секунду и тихо продолжил.

— Там ты узнаешь всё о своём удивительном происхождении. Всё тайное станет явным.

Квилл таращился на Эго. Совместное путешествие с отцом, о котором он мечтал с детства, станет реальностью. Ответы, которые он всю жизнь искал, теперь на расстоянии какого-то гиперпрыжка. Но даже понимая это, он почему-то не открыл рот и не закричал: «Конечно, сию минуту!»

Лёгкое прикосновение привело его в чувство. Гамора.

— Питер, пойдём-ка прогуляемся, — сказала она.

Поняв, что их воссоединению помешали, Эго развёл руками.

— А мне в туалет надо, — хмыкнул он. — И почему всем всегда что-то нужно?

Присвистывая, Эго скрылся в ближайших кустах. Гамора и Питер направились в другую сторону, обойдя «Милано». Грут, Ракета и Дракс остались у костра в компании женщины, прибывшей вместе с Эго. Как им удалось выяснить, звали её Мантис. Посидев какое-то время в тишине, Дракс взглянул на Мантис и заметил, что та внимательно, с широкой и немного пугающей улыбкой его разглядывает.

— Что ты делаешь? — обескураженно спросил он.

— Улыбаюсь, — ответила Мантис всё с тем же выражением лица. — Я слышала, что так нужно делать, если хочешь кому-то понравиться.

Дракс покачал головой.

— Если ты действительно этого хочешь, то улыбаться надо по-другому.

Натянутая улыбка сползла с лица Мантис.

— О, — смутилась она. — Я росла одна на планете Эго и не слишком хорошо разбираюсь в тонкостях социального взаимодействия.

— Я прекрасный учитель. Повторяй за мной и многому научишься, — любезно предложил Дракс.

Не обращая внимания на Дракса и Мантис, Ракета приводил в порядок своё оружие.

— Эго — подходящее имя для Квиллова папаши, — пробормотал он. — Теперь всё встаёт на свои места.

Мантис заметно оживилась и показала пальцем на Ракету.

— Можно погладить твоего щеночка? — спросила она Дракса. — Он такой милый!

Дракс взглянул на ничего не подозревающего енота и хитро улыбнулся.

— Конечно, — сказал он. — Он любит, когда ему за ушками чешут.

Мантис подобралась к Ракете и потянулась, чтобы пощекотать его за ухом. Ракета заметил движение краем глаза и, резко обернувшись, едва не тяпнул Мантис зубами за руку.

Мантис отдёрнула руку и, посмеиваясь, поспешила назад к Драксу. р Тот от души хохотал.

— Вот это называется «розыгрыш»! — объяснил он.

Мантис радостно смотрела на Дракса.

— Мне понравилось! — воскликнула она.

Дракс довольно улыбнулся ей. Кажется, они поладят.

На полянке позади «Милано» Гамора всячески пыталась убедить Квилла в том, что следовать за незнакомцем, выдающим себя за его отца, чрезвычайно опасно, но тот был непреклонен.

— Нет никаких доказательств, что он и правда твой отец, — Гамора старалась говорить как можно спокойнее. — Это очень похоже на ловушку. У многих есть причины желать нам смерти — у фанатиков кри, Опустошителей, а теперь и соверенианцев. Кто угодно мог это подстроить.

Питер махнул рукой туда, где остался Эго.

— Если бы он желал нам смерти, то не стал бы нас спасать.