Стражи Студеного моря - страница 8

стр.

Шлихт пожал плечами.

— Хорошо, — согласился Девятов, — будем разговаривать по-английски.

— Я буду жаловаться! — сказал Шлихт по-английски. — «Ганс Вессель» идет точно по фарватеру! Наконец, мы везем груз в русский порт! Это безобразие! — закончил он, неожиданно перейдя на визгливый крик.

— Это не фарватер, господин Шлихт, — спокойно заметил Девятов. — Вы находитесь в двенадцатимильной морской полосе, в стороне от фарватера. Взгляните на вашу карту, откройте лоцию и вы убедитесь в этом сами.

В штурманской рубке на отлично выполненной английской карте они определили местонахождение судна.

Вынув пачку «Кэмел», Шлихт любезно предложил сигарету. Поблагодарив, Девятое отказался.

— Да, теперь я вижу, что мы сбились с курса, — неохотно согласился Шлихт. — Но в этом нет ничего удивительного. Видимо, компас врет.

— Да, компас иногда врет, — сочувственно сказал Девятое и приказал сопровождавшему его старшине Хабарнову проверить компас.

Девятов увидел, как беспокойно дрогнули короткие, покрытые рыжим пухом пальцы Шлихта. Но в светлых, навыкате, с красноватыми белками глазах его нельзя было прочесть ничего: они были непроницаемы.

— Прошу судовые документы, — потребовал Девятов.

— Судовые документы? — переспросил Шлихт и, указывая дорогу, двинулся вперед. — Прошу, господин капитан, в мою скромную каюту.

«Скромная каюта» была обшита панелью красного дерева и обставлена мягкой кожаной мебелью. К кабинету примыкала спальня лимонного дерева с кроватью такой ширины, словно господин Шлихт путешествовал с супругой. На маленьком круглом столике стояли бутылки коньяку, рому и ваза с фруктами.

— Прошу, по морскому обычаю! — пригласил Шлихт, разливая коньяк. — Французский «Мартель»!

— Благодарю, не пью, — отказался Девятов.

— Вы меня обижаете!

— Я прошу вас, господин капитан, предъявить судовые документы, — настаивал Девятов.

Шлихт достал прикрепленную, к брюкам связку ключей на длинной цепочке, не спеша выбрал один с затейливой бороздкой, открыл им несгораемый шкаф и вручил Девятову конторского типа досье…

Делая вид, что изучает судовую роль, Девятов внимательно рассматривал содержимое пепельницы — несколько догоревших сигарет и два окурка папирос «Беломорканал». Оба мундштука были одинаково смяты.

«Сигареты Шлихта. Кто же курил «Беломор»? — подумал Девятов и бросил взгляд на подвижной столик-сервант, загроможденный грязной посудой. — Слишком много тарелок для одного человека. Интересная деталь — такой же окурок папиросы в кофейной чашке!»

Тем временем на «Вьюге» все расчеты оставались на боевых постах. Вахтенный сигнальщик наблюдал через оптический прибор за тем, что делалось на «коммерсанте». Командир и замполит стояли на мостике. Они были совершенно спокойны, так, по крайней мере, казалось штурману.

Это внешнее спокойствие давалось Поливанову с трудом. Анализируя причины, побудившие его остановить иностранное коммерческое судно, Поливанов мысленно возвращался к фактам.

«Даже пользуясь международным правом идти кратчайшим курсом, — думал он, — «коммерсант» не должен был заходить в залив

Трегубый. Попытка сбить «Вьюгу» со следа сетью активных радиолокационных помех свидетельствует о том, что здесь, в наших территориальных водах, «Ганс Вессель» выполнял какую-то определенную задачу».

— Как на локаторе? — спросил Поливанов.

— Радиолокация работает нормально. Цель справа сорок. Дистанция шесть кабельтовых, — доложил радиометрист.

Поливанов вскинул бинокль. Он видел, как, поднявшись на полубак «коммерсанта», старшина 2-й статьи что-то докладывал Девятову. Затем с прожекторной площадки Хабарнов передал на «Вьюгу»:

«УМЫШЛЕННЫЙ ЗАХОД В ЗАЛИВ ТРЕГУБЫЙ КАПИТАН ОТРИЦАЕТ. КУРС СУДНА ПРОЛОЖЕН ПО ФАРВАТЕРУ. ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ МЕСТО СУДНА И ГЛУБИНА ПОД КИЛЕМ С КУРСОМ НЕ СОВПАДАЮТ. МЕСТО, ОПРЕДЕЛЕННОЕ РАДИОЛОКАТОРОМ, НАХОДИТСЯ В ЗАЛИВЕ ТРЕГУБОМ. В НАКТОУЗЕ КОМПАСА ОБНАРУЖЕН НЕЗАКРЕПЛЕННЫЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ МАГНИТ».

Командир перевел ручку машинного телеграфа, и «Вьюга» пошла на сближение.

Команда «Ганса Весселя» была собрана в кубрике. В дверях кубрика с автоматом в руках встал комендор Нагорный. Неуправлявшееся судно дрейфовало. Ветер свежел. Непривычная, с длинными периодами бортовая качка вызывала у Нагорного головокружение. Напрягая силы, комендор старался перед этими чужими людьми ничем не выказать своей слабости.