Стрекоза ее детства - страница 7

И начались для Фио и ее бабушки бесконечные путешествия между двумя тюрьмами в стремлении сохранить связность сторон новой геометрической конфигурации их семьи. После встречи с папой в комнате для свиданий Фио неслась к маме, преодолевая сотни километров, стараясь не дышать, не говорить, не открывать глаз, не мыться, чтобы мама смогла почувствовать присутствие своего мужчины в глазах дочери, а его дыхание на ее руках.

Двадцать третий день июня месяца одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года от Рождества Христова войдет в историю как день свадьбы ее родителей; более ничего существенного в этот день на Земле не произошло, что бы там ни писали газеты. Типиаманн был тюремным священником, он говорил со страждущими, рассказывая сказки о кудеснике, способном преумножить хлеб или излечить слепца. Он развлекал их, описывая загробный мир, где все так красиво и украшено разноцветными гирляндами. Да, заключенные охотно его слушали, и многие из них, чтобы не обижать священника, даже верили в его истории. В свою очередь Типи тоже верил в эти сказки, хотя бы из уважения к своим слушателям. Он знал, что не обладает особым красноречием да и с воображением у него плоховато, но чувствовал, что нужен этим несчастным; а главное, он любил их, поскольку, стоило ему только заговорить с человеком, как он без памяти в него влюблялся.

Типи рассказал историю родителей Фио своей жене, Маринетте, энергичной матушке, которая носила капор, чтобы походить на Фантометту, и отличалась непоколебимым здравомыслием, благоприобретенным в результате автомобильной аварии. Она сразу же приняла решение поженить влюбленных, так как администрация предусматривала свидания для заключенных, связанных священными узами брака. Любовь должна была вызвать тектонический сдвиг, который перенес бы Аннеси во Флери-Мерожи. Но у начальницы тюрьмы во Флери случилась несчастная любовь с шведским физиком, который разбил ей сердце, а потому она всем своим видом являла суровую печаль и в свадьбе отказала. Типи решил обойтись без формальностей, к тому же — сказал он малышке Фио — когда Бог был молод, никаких формальностей не существовало.

23 июня 1986 года, в 13 часов 32 минуты, в тюрьме города Аннеси отец Типи спросил отца Фио, желает ли он взять в жены мать Фио. Отец Фио ответил «да». Он стоял за решеткой, одетый в элегантный костюм, какие еще встречаются в фильмах про английские свадьбы. На нем была серая фетровая шляпа с довольно высокой тульей, обвязанной черной лентой, а в руках — роза, которую он собственноручно вот уже полгода выращивал в своей камере.

После этого Типи с малышкой Фио поспешили к машине, припаркованной на стоянке тюрьмы. Бабушка Фио и Маринетта остались с отцом Фио. За четыре с небольшим часа Типи и Фио добрались до дверей тюрьмы во Флери-Мерожи, прибыв за десять минут до ее закрытия для посещений.

23 июня 1986 года, в 17 часов 50 минут, в тюрьме города Флери-Мерожи отец Типи спросил мать Фио, желает ли она взять в мужья отца Фио. Мать Фио ответила «да». Она была одета в длинное белое платье, украшенное цветами и полосками теней от решетки.

Перед лицом Фио отец Типи объявил в телефонную трубку отца и мать Фио соединенными священными узами брака. Он просунул руку сквозь решетку и надел обручальное кольцо на безымянный палец матери Фио, в то время как в Аннеси Маринетта надевала обручальное кольцо на безымянный палец отца Фио. После этого отец Фио взял трубку и впервые услышал голос законной супруги. Молодые говорили друг другу слова любви до тех пор, пока у них не кончились монетки.

Мать Фио умерла несколько недель спустя от болезни Аддисона. На следующий день отец Фио получил три выстрела в спину от одного из своих бывших коллег за попытку отказаться от аренды камеры. В своем завещании родители Фио просили, чтобы их останки сожгли, а прах развеяли над любым океаном за исключением Индийского — где слишком много акул. Типи и Маринетта отвезли Фио и ее бабушку на скалистый берег и оттуда посыпали волны крошечными угольками, которые ранее лежали в основе архитектуры супружеских тел. Сцена была прекрасной и очень трогательной, пока из ближайшей рощицы не появились полицейские и не оштрафовали их, потому что в соответствии с законом, принятым парламентом пятьдесят лет назад, запрещалось выкидывать прах в океан. Это загрязняло «черные приливы».