Стрела Бодимура - страница 10

— Нет. Квиблы никогда не обманывают. Если дело, конечно, не касается чего-то особенного…

Это было весьма дельное замечание. Я решил переговорить с Хином и Лугом поутру, так что можно было смело рассчитывать на их откровенность. Кто знает, не скрыл ли что-нибудь от меня хитрюга Бабук? Потому как, если даже убийце ничего не грозит, мой долг — найти его и передать в руки официальной туземной власти. А уж старейшина пусть решает, как с ним поступить.

После ужина я отдал Сорди минералы, которые подобрал у скал. Потом сходил на склад за новым лингофоном для Марион и на обратном пути занес его девушке. По причине накопившейся за день усталости я не стал задерживаться у нее в отсеке, упражняясь в нравоучениях, а проследовал в кают-компанию, где снова натолкнулся на Ури.

— Завтра праздник Всхода, — предупредил я климатолога. — Хорошо бы выспаться.

Тонкобровое лицо Сорди восприняло мое напоминание легким похлопыванием ресниц.

— Будет сделано, шеф. Есть еще приказания?

Я пропустил сарказм мимо ушей.

— Скажи, Ури, почему ты оказался здесь, на Проксиде? С твоими данными ты бы легко нашел работу в каком-нибудь институте на Земле. Какого беса ты подался в бродяги Космоса?

Ответ не заставил себя долго ждать.

— Сложный вопрос, капитан… Как только я найду подходящее объяснение, обещаю с вами поделиться.

Ответ меня, честно говоря, не удовлетворил.

— А тебе не надоело торчать здесь почти в полном одиночестве? Может быть, ты зря вычеркиваешь полгода из своей жизни?

— Простите, к чему этот допрос, шеф? Вы недовольны моей работой?

— Вовсе нет. Просто разговор по душам…

— В таком случае обратитесь с тем же вопросом к Марион. Интересно, что она на него ответит? Да и вы сами… Вы-то что здесь потеряли?

— Понятия не имею. Не попал в экспедицию доктора Лонгаста на Цефариду и сгоряча подал заявление в Наблюдательную службу.

У Сорди сузились глаза. Однако что затаилось в них, мне было неведомо.

Может, я зря затеял этот разговор? Ну, кому какое дело, почему мы все здесь оказались?

— Каждый выбирает свою дорогу… — между тем последовала странная реплика Ури.

Тихо щелкнула створка люка — я остался один в кают-компании. Воцарилась какая-то пронзительная неестественная тишина.

Я вгляделся в зеркальную поверхность стола. Лицо тридцатипятилетнего безбородого увальня нахально таращилось на меня. Я подмигнул ему, получил в ответ такую же ужимку и неспешно поплелся в душевую.

Если вы полагаете, что я большой поклонник побрызгаться, то ошибаетесь. Терпеть не могу душа. Я истинный поклонник парилки или, на худой конец, ванны.

Вот и сейчас я развернул круглый випролаксовый полуплот с высокими бортами, подключил пневматику и наполнил прорезиненные полости воздухом, отчего спасательное плавсредство стало похоже на детский манеж для переростков.

Горячая вода, шипя, мигом наполнила мою импровизированную «джакузи». Я неспешно разделся и снял с головы обруч, после чего погрузил свое тело в огнедышащий котел, отходя мыслями к праотцам. Что ж, мне удалось неплохо потрудиться за день, и я заслужил этот недолгий миг полного расслабления и нирваны.

Идея отметить давно позабытый квиблами праздник Всхода ритуальными плясками в центре поселка с самого начала принадлежала Марион. Она вызнала у Ванавы все тонкости его проведения и еще загодя занялась приготовлениями. Сегодня же итог ее недельных репетиций должен был быть представлен на суд всем туземцам. Не знаю почему, но Марион посчитала совместное празднование мощным цивилизационным стимулом. А по мне, так лучше с мужчинами забить еще одного снукса. Но я не стал перечить девушке и быстро согласился на эксперимент — для достижения цели все средства хороши, если они исходят из традиций этого вымирающего народца.

Оставив Сорди на базе, мы с Сарделькой с утра отправились в поселок. Марион проследовала в дом имуха Муши, а я, сверившись по диск-компьютеру с планом расположения жилищ в деревне, потопал к приземистой сакле Хина.

Смуглый абориген сидел у самого порога и из кривых сучковатых прутьев плел некое подобие корзины. Услышав мои шаги, он развернул ко мне свое продолговатое амимичное лицо и в ожидании разговора вытянулся.