Стрела на Север - страница 19

Промелькнул субботний день, женьщины сообразили приготовление пиццы, яблочного пирога, варили кофе, мы остальные собирали мебель, прибивали, подключали и организовывали всё что в таких случаях требует внимания. Опять засидевшись до ночи, улеглись на прежние места.

Утренний поезд в воскресенье отходил с вокзала Мальмё в десять часов.

-Теперь ты к нам в Норрчёпинг приезжай, Рождество скоро, есть планы какие?-спросил я.

-Вроде нет пока, если на срочное задание не определят.

Мы обнялись на полупустом перроне, кондуктор дунул в свой свисток, призывая последних пассажиров спешить в вагоны.

Двенадцать блестящих чёрных цифр на плотной бумаге обозначали, по словам незнакомца, номер, по которому предлагалось позвонить, при желании. Беспорядочный набор цифр. Почему двенадцать, и начиная с четвёрки? Это ни на что не похоже. Не совпадает ни с обычным количеством цифр номеров мобильной связи, ни с признаками специальной связи, ни с чем другим. Такое впечатление, что количество цифр и их последовательность выбраны просто наугад. Проверка этого номера по всем имеющимся в распоряжении каналам и базам данных привела к нулевому результату. Пустота. Но и это ещё было не самое поразительное. Регистрационный номер чёрной Ауди А8, предусмотрительно запомненный мной в ту минуту когда машина удалялась от нас вдоль по Рамельсвэг, не существовал в действительности. С виду обычный шведский номер из трёх цифр и трёх букв на белом прямоугольнике. Но официально нигде ни числился. Не было такого, и всё. Фальшивый, что ли? Машина, надо сказать, была не обычной, далеко не стандартной компоновки, а модифицированной: чувствовалась усиленная подвеска, движок ревел форсированным тоном, а стёкла были явно пуленепробиваемы, по крайней мере со степенью защиты от пистолетного выстрела 9 мм, это только из того, что удалось приметить по ходу эвакуации с места стычки. А имя Де Россо? Таких имён, вернее фамилий, в Швеции на данный момент насчитывалось у 26 персон. По-видимому, выходцев, из южно-европейских стран. Исходя из имеющихся в наличии сведений, никто из них не был подходящим кандидатом на идентификацию нашего субъекта. По возрасту, полу, и иным факторам. Впрочем, на фоне мистики с номерами телефона и автомобиля это казалось уж совсем малозначащей деталью, выдумать имя на ходу под силу любому, имеющему минимум фантазии, человеку. Регистрационный номер выправить куда сложнее. А телефонный номер был в этой путанице, пожалуй, самой крепкой загадкой, при условии, конечно же, что он действительно куда-то вёл, а не являлся лишь пустой вереницей знаков. Проверить это возможно было лишь одним и последним в данной ситуации способом. Мы единодушно сходились во мнении, что неприменно надо позвонить. Ещё тогда, опустив карточку с блестящими цифрами в карман, я уже понимал, что не смогу отбросить этот вариант, и обязательно попытаюсь связаться с незнакомцем. Отказаться от этого означало обречь себя на мучительные сомнения, догадки, и целый ряд вопросов без ответов, а допустить такое я крайне не желал. Поразмыслив, мы решили выждать пару недель, высматривая в это время, не ли каких-либо следов присутствия Де Россо вокруг нас, ведь он обещал не появляться, если только я сам не выйду с ним на контакт.

В субботнее утро, за неделю до Рождества, ожидал я Беатрис, сидя в кресле за компъютером в своём подвальном укреплении. В этот день решено было подвести итоги совместных работ этого заканчивающегося года, после чего следовало принимать окончательное решение касательно звонка. В 1030 зашелестел за окном мотор купленной на днях новой малолитражки Беатрис. Я быстрее чем обычно подпрыгнул навстречу гостье, ловя себя на мысли, что в последнее время желание видеться с ней возросло в разы, но показывать это почему-то не хотелось. Почему? Чёткого ответа не находил, наверное, проявлялось опасение того, что доля романтизма наших отношений перевесит ту деловую долю, которую так в ней ценил, и был в какой-то степени зависим от этого. Дисбаланса установившихся отношений допускать было нежелательно.

Солнце, отражённое от выпавшего ночью снега, ослепило глаза; я на мнгновенье зажмурился на пороге своей мини-крепости. Хлопнула дверца новенькой БМВ-318. Передо мной во всём своём великолепии стояла Беатрис, модный чёрный плащ, чёрные кожаные сапожки на высоком каблуке, свежекрашеные чёрные волосы распущены, умело подведённые ресницы и брови, загадочная улыбка на губах. Я вновь закрыл глаза, ослеплённый неземной красотой, пытаясь навеки запечатлеть её вид в глубинах моей памяти.