Стрела над океаном - страница 14
— Именно, именно так! Жить хорошо — это еще на все. Нужно жить еще лучше! Жить лучше — работать лучше.
Тут он срывается с места. Кирпич-то, все-таки, привезли не ему, а связистам. Они уж и машину пригнали на берег.
— Пойду, поговорю! Не может быть, чтобы не помогли. Баню-то достроить нужно! Хоросая будет баня. Красависа!..
КОМАНДОРСКИХ ОСТРОВОВ
Только что было солнце. И снова за окном, на улице, морось..
В светлой беленькой комнате уютно, тепло. Вышитые подушки, дорожки, салфеточки. Этажерка с книгами. Над ней — неизбежное, неодолимое, как рок, шишкинское «Утро в сосновом лесу». На столе — большой букет цветов.
На Командорах много женщин: алеуток, русских, разных возрастов, разных профессий. Они прочно связали свою судьбу с далекими островами. И все, что женщина спокон веку вносит в жизнь — уют, домовитость, все, что создает крепость семьи, тепло домашнего очага, как-то особенно мило и дорого видеть здесь, на маленьких островках, окруженных океаном.
Впервые я подумал об этом, сидя в двухкомнатной квартирке молоденькой учительницы начальной школы на острове Медном Нины Павловны.
Я застал ее за хлопотами по хозяйству. Она была в домашнем цветастом халатике. Забегала, засуетилась. Пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить ее не принимать «парадного» вида.
На вопрос «не скучно ли здесь?» она недоуменно всплескивает руками: «Что вы, когда же скучать-то»?
Верно, когда ей скучать? Помимо каждодневных уроков, она занята внешкольной работой. То готовит детский утренник, то руководит самодеятельностью. А воспитательная работа в семьях? Ее она считает одной из своих важнейших обязанностей. Вот и сейчас, в каникулярное время, она целыми днями возится с детьми. Надо как-то заполнить их досуг, организовать разумный отдых. Она говорит с характерной учительской интонацией в голосе, и поэтому нетрудно представить себе ее в классе перед притихшими ребятишками.
Кроме того, она депутат сельского совета. И я слышу от нее почти то же самое, что слышал утром от Павла Федоровича.
— Видели, какую баню строим? Обязательно посмотрите! Вот очень нужна пилорама… Ах, вам уже говорил Павел Федорович? Это человек на редкость беспокойной души!..
Хочется спросить ее: «А вы? Вы ведь тоже человек беспокойной души?!» Смотрю на молодую женщину в домашнем халатике, стараюсь представить себе ее трудовые будни в этой далеко не обычной обстановке. Сейчас-то хорошо: вон ужи солнышко опять собирается проглянуть!.. А каково здесь зимой? Когда поселок чуть не до крыш заносит снегом, когда пурга валит людей с ног, когда береговые скалы содрогаются под ударами волн взбесившегося океана?..
Окончила она педучилище, получила назначение на Командоры. Здесь работает ее муж — лаборант Камчатского отделения Тихоокеанского института рыбного хозяйства и океанографии. Здесь ее дом, ее семья, вся жизнь. Что же, разве эта ее жизнь, заполненная работой, заботами о семье, о доме, беднее, менее содержательна, чем жизнь любой другой советской женщины?.. Думаю, что нет.
Искренне написал я так или «для красного словца»? Искренне! Знакомясь с жизнью островитян, позднее знакомясь с жизнью камчатцев, я быстро пришел к весьма простому умозаключению: на далекой северо-восточной окраине страны люди живут теми же интересами, теми же стремлениями и мечтами, что и все мы. И ничего удивительного: это же наши люди. Правда, живут и трудятся они в условиях более суровых, чем на «материке». Помогут ли самые суровые условия помешать советскому человеку любить свою родную землю?
Я забегаю вперед. Сказать обо всем этом, вероятно, было бы уместнее где-то ближе к концу повествования. Но уж раз пришлось к слову — скажу теперь.
Мы часто говорим: «москвичи», «ленинградцы», «сибиряки», «полярники», подразумевая не какие-то местные или тем более национальные признаки. Это все люди нашей, Советской земли, но им присуща особая стать, которую порой трудно даже и определить. И вот теперь, слыша слово «камчатцы», я тотчас вспоминаю моряков и пограничников, рабочих и тружеников колхозных полей, рыбаков и лесорубов, учителей, врачей, культработников — всех, с кем сводила судьба. Все они — обыкновенные советские люди, но есть и у них особая «камчатская» стать. В чем она? Вернее всего, в их мужественной сыновней любви к своей щедрой и суровой земле, в их самоотверженном, порой нелегком труде, направленном к тому, чтобы сделать жизнь на этой земле счастливей и краше!..